— А вы, Тимур Рашидович, малы еще, учить меня мужчин мечты искать, — в тон ему ответила Галина. — Мы еще в тридцать восьмую не звонили, а там, говорят, сдвоенная квартира за железной дверью.
— Там, говорят, уже живет одна обезьяна…
Галина набрала воздуху, чтобы ответить, но в этот момент дверь открылась. На пороге стояла женщина неопределенного возраста со спящим младенцем на руках, и Тимур галантно указал на неё Галине, мол, выдыхать сюда.
— Добрый день, — выдохнула Галина. — Согласно статье 1 федерального закона ФЗ-8, 2032 год объявлен годом переписи. Перепись необходима, чтобы собрать статистику о демографических, социальных, экономических процессах в нашей стране. Как я могу к вам обращаться?
— Скворцова, — представилась женщина. — А могу я не отвечать?
— Можете, — убедительно сказал Тимур и указал пальцем: — Но ради вашего ребенка, ради будущего страны… нам очень нужна статистика и ваше мнение.
— Давайте не на сквозняке, — поежилась женщина и кивком пригласила войти.
За дверью оказалась комната-студия, заваленная подушками, одеялами и упаковками с памперсами. В углу гудел старомодный компьютер, на стене висела в рамке фотография здоровенного парня в военной форме — парень сидел на корточках, обнимая винтовку, словно верного товарища.
— Сколько человек проживает в вашем домохозяйстве?
— Я и дочка, — сказала женщина и качнула сверток на руках.
— Семейное положение?
— Вдова. Муж был военный. Погиб в Прибалтике, исполняя интернациональный долг. Шел добровольцем во все горячие точки… Я говорила ему… Просила… — Женщина опустила голову и умолкла.
— Ваше образование? — спросила Галина как можно мягче.
— Училась на бухгалтера.
— Источник дохода? Работаете?
— Пособие по потере кормильца. Ну и так, иногда работаю, когда ребенок спит…
— Вероисповедание?
Женщина задумалась.
— Не знаю, — сказала она. — Есть что-то такое. Какая-то… ну, высшая справедливость что ли в мире.
— Уточните? — попросил Тимур.
— Высшая справедливость — это когда каждому по его заслугам и поступкам. Вот в нее верю. А в церковь не верю, извините. Не знаю, вы такие вопросы задаёте…
— Давайте так: вы крещеная?
— Конечно.
— Пишу: православие, — подытожила Галина. — Сбережений не делаете? На жизнь хватает?
— Сбережений не делаю. На жизнь хватает, — повторила женщина. — На ребенка не хватает. Можете написать, чтоб мне пособие подняли?
Галина и Тимур, не сговариваясь, покачали головами.
— А хотя бы, чтоб днем не шумели, пока ребенок спит? А то живу как на вокзале — то этот дурак сверху сверлит, камеры себе новые вешает. То баба Лена напротив ходит по этажу и выкрикивает новости, совсем бог на старости лет кукухой наказал за дикторскую работу. А подо мной, в тридцать восьмой — которая с тридцать седьмой сдвоенная — там у них и курятник, и свинарник, и шум, и толпы молодежи шляются, и никто не работает. Притон и секта.
— Без источников дохода? — профессионально уточнила Галина.
— На работу, говорю, не ходит. На иностранные гранты живет. Зверей разводит, а у нас аллергия может начаться.
— Это не по нашей части, — тактично ответил Тимур. — Спасибо вам, здоровья ребенку.
Попрощавшись, Галина и Тимур стали спускаться.
— Что-то не хочется в тридцать восьмую, — сказала Галина. — Может, пропустим?
— У нас и так половина дома не дома.
— Половина дома не дома, — проворчала Галина. — Дома не дома.
— Позвонит проверка, он скажет, что сидел в квартире, а переписчики мимо прошли.
— И норм, — кивнула Галина.
— Тебе, может, норм, а я без зарплаты останусь и с юрфака вылечу.
— Я за твой юрфак не собираюсь под пистолеты бросаться и под обезьян!
— Пистолет игрушечный.
— А обезьяна?
— Сейчас узнаем. — Тимур нажал кнопку.
— Минуточку! — раздалось за дверью и залязгал замок.
Дверь распахнулась. На пороге стоял рослый мужчина с аккуратной черной бородкой. На нем были джинсы и расшитая фантастическими птицами рубаха-гавайка.
— Здравствуйте, молодые люди, если вы на лекцию, то сегодня ее нет… — Он недоуменно оглядел гостей. — Ах, вы наверно перепись?
— Как вы догадались? — обрадовался Тимур.
— У вас на бейсболках написано «Росстат». Ну, заходите, раз пришли. Чай, кофе?
Галина и Тимур переглянулись.
— Чай нам давно никто не предлагал, — призналась Галина.
— Прошу на кухню, только обувь снимаем.
Из комнаты вдруг вышел здоровенный пушистый кот, а за ним второй — рыжий. Оба были в массивных ошейниках. Коты внимательно обнюхали Тимура и Галину, проводили до кухни, но не переступили порог — остались стоять ровно за декоративной полоской на полу, отделявшей пространство.