А потом был Питер... Кипевший и бурливший революционный Питер... Матросы в грузовиках... Собрания... Незабываемые встречи с Владимиром Ильичем... Митинги... Выпуск газеты...
А потом гражданская. Андрей Иванович гнал по Барабинской зимней степи колчаковские полчища. Каппелевцы огрызались. Возле каждого селения — схватка и резня.
Выл контужен под Омском... Болел сыпным тифом в Челябинске... И опять, как светлое видение, заботливое лицо жены около больничной койки...
Когда родилась у них Аня? В разгар НЭПа, в 1925 году. Агапов работал тогда на стройке большого комбината. Советский червонец завоевал прочное место. Не в том же ли году Агапов ездил за границу закупать кой-какие материалы для завода?
Странно, почему-то он никогда не делал жене подарков, это у них не было заведено. А если что-нибудь привозил, ему обязательно попадало: «Что я, ребенок? Зачем меня баловать? К тому же, ты не обижайся, мужчины ничего путного покупать не умеют».
Зато, когда появилась Аня — голубоглазая, серьезная, прилежная девочка, — ну, тут все пошло иначе. Тут уж Марье Николаевне пришлось примириться с расточительностью мужа. И дочь, и жена втайне были бы ужасно огорчены, если бы он забыл о какой-нибудь семейной дате и не привез конфет или куклу...
Какое это счастье для взрослых людей, что дети любят зайцев, трехколесные велосипеды и заводных мышей! А все эти дни рождения с тортами и бисквитными пирожными!.. А эти детские туфельки, детские Шапочки... новогодняя елка...
Но Агапову только наездами удавалось быть дома.
...Машина остановилась. Как всегда, внизу, около вешалок, было торжественно тихо. Быстро и бесшумно женщины в халатах принимали номерки, получали и выдавали пальто, шляпы, трости...
Он поднялся на лифте.
В высоких коридорах настланы ковровые дорожки. Плафоны в приемных начищены и поблескивают веселыми искорками.
Посетители разговаривали вполголоса. Андрею Ивановичу встретилось много старых приятелей — соратников и сослуживцев, строителей, руководителей обширного хозяйства страны. Они здоровались, пожимали руки, перебрасывались двумя-тремя фразами. Затем смахивали нахлынувшие воспоминания о былых стройках, о былых сражениях и победах. Лица становились снова озабоченными, у каждого были свои неотложные дела. И они исчезали за одной из массивных дверей или присаживались к столику на добротное кресло и заносили торопливые записи в блокнот.
Очень вежливый и деловой молодой человек вскоре подошел к Агапову:
— Простите, вы — генерал-майор Агапов? Вас просит Валерьян Георгиевич.
Они встретились тепло. Но делового разговора Валерьян Георгиевич не любил откладывать. Этот крупный человек с умными и какими-то особенно веселыми, смеющимися глазами усадил в кресло Андрея Ивановича, предложил папиросу и сам закурил.
— Мы вас вызвали, товарищ Агапов, по важному делу. Вам поручается большая стройка, имеющая первостепенное значение. Мы направляем вас руководителем Карчальского строительства, на сооружение Карчальско-Тихоокеанской магистрали, одного из крупнейших строительств Советского Союза.
Для Агапова сообщение Валерьяна Георгиевича было ошеломляюще неожиданным. Он полагал, что речь будет идти относительно завода, где он работал. Давно поговаривали, что директор завода уходит, и прочили на это место Андрея Ивановича. Однако, выслушав Валерьяна Георгиевича, Агапов не подумал даже возразить или хотя бы выказать удивление. Он только произнес:
— Гм... Да. Вот какое дело.
Не давая Агапову опомниться, Валерьян Георгиевич потащил его к огромной карте и стал с увлечением рассказывать, какое громадное значение представляет эта стройка.
— СССР — тихоокеанская держава. Так? Это непреложный факт. А как мы связаны с Тихим океаном? С восточной окраиной? Одной ниточкой? Так же, как и полвека назад? А вот эта громадина? Эта медвежья берлога? — И Валерьян Георгиевич широко провел по зеленому пятну Севера, занявшему добрую половину всего пространства карты. — Дикость! Бурелом! Заповедники! А где ни копни — клады, неисчерпаемые ресурсы! Никем не тронутые, даже еще не обнаруженные залежи угля, железа, олова и всякой всячины! Вот вы и поедете верховным главнокомандующим армии, которая должна перейти в наступление по всему фронту и заставить капитулировать тайгу. Почетнейшая задача! Вы будете Ермак Тимофеевич наших дней, вооруженный блестящей техникой и марксистским оружием. Поезжайте и завоевывайте это пространство, по величине равное доброму десятку Германий и Франций, вместе взятых, а по богатству — доброй сотне Колорадо, черт побери!