“Хм... — подумал Нивен, глянув на второй висящий на поясе диск. — Действительно удобно”.
Протянул руку пацану, рывком поднял его на ноги, сказал:
— Беги к своим, — и шагнул к забору.
Когда схватился руками, чтоб перемахнуть, зачем-то оглянулся через плечо. Пацан все еще стоял, глядя на него. Нивен подмигнул и легко перепрыгнул на ту сторону. И уже потом, шагая к холму, подумал, что пацан и не увидел, как он подмигнул — лица-то не видно.
Что хорошо. Лучше спать будет.
Глава 10. Гнёзда
Морозная ночь была тихой, воздух — светлым, прозрачным. С небес проливала ручьи молочного свет Рихан, и даже северный ветер замер, любуясь ее белым ликом.
Насчет ветра, правда, Йен точно не знал — предполагал. У него-то в ушах свистело.
И дикая виверна под ним брыкалась.
К гнездам со своими домашними собратьями она не поворачивала ни в какую, и Йен, заложив несколько бесполезных витков, направил ее ко дворцу. Правда, и здесь все получилось далеко не сразу. Если б не ночь и не тот факт, что охотники ?ушли в леса, наверняка его заметили бы. На второй попытке приб?лизиться — так точно. На третьей пошли бы на перехват.
Он вышел с южной стороны Замковой горы, повел виверну строго вверх — вдоль склона, вдоль стен... Туда она еще худо-бедно, но шла. А вот стоило направить ее к самому замку — скотина тут же дергалась, пыталась увернуться и в итоге едва ли не таранила собой стену, потому что попасть ею в балкон не удавалось. Еще и огрызалась: рычала, выворачивая длинную шею и норовила укусить. Йен уворачивался от зубов, ударял кулаком по морде, сжимал ногами бока и, схватившись за складки кожи у основания шеи, выкручивал ту так, что виверне приходилось разворачиваться.
И снова пытался повторить маневр.
Садиться на башне у колокола было бы неплохой идеей, если бы это было идеей. На самом деле Йен повел виверну выше балконов, на площадку, от безысходности. Они взмыли в очередной раз почти вертикально вдоль стены, Йен дернул ее, чтоб выровнять, и на этот раз она не пыталась увернуться — башня была самой высокой точкой замка, а Йен держал виверну чуть выше. Она наконец увидела перед собой не глухую стену оплота человеческой цивилизации — свободное небо. Путь домой. И рванула вперед, на север, уже по своей воле.
А Йен разжал руки и прыгнул, когда она была над площадкой. Слишком высоко, но другого шанса у него могло не быть. И так слишком много шансов израсходовал.
Рэй не охотник — вспомнил свои же мысли. Соответственно, Рэй — дома. И если он сейчас не смотрит в окна, выходящие на север — правда, Йен был уверен, что смотрит, а может, и рванул туда на Мирте б?ез разрешения отца... Но — если он сейчас туда все-таки не смотрит, то может заметить маневры дикой виверны у? южной стены. Потому что такое количество маневров трудно не заметить. И если он заметил, тогда…
“Тогда Рэй меня убьет”, — мрачно определил Йен. Потому что у Рэя уже давно руки чешутся. У него просто повода не было.
Йен жестко упал на площадку: пытался упасть так, чтоб на ноги, но те не выдержали удара, и он завалился на бок. А грохот от падения в ночной тишине показался ему оглушительным.
Полежал на боку, не шевелясь. Стараясь дышать ровнее: от боли в обеих пятках и в руке перехватило дыхание.
“А что? — сказал себе, чтоб отвлечься. — Полежу. Если кто выйдет — в темноте может подумать, что куча тряпья навалена. С другой стороны... Ох, как же больно... С другой стороны, лучше бы Рэю все-таки не выходить. Рэй старое и рваное тряпье любит, собирает, не выбрасывает. Понравится куча, попытается себе унести..."
Он мог бы говорить с собой еще долго, но лежать было холодно, а боль понемногу отступала. Вновь на удивление легко и быстро. Йен сел и осторожно размял запястье. Потом встал и сделал мягкий шаг. И еще один. Смутный зуд в костях — не более. Разве что хочется их почесать. Прорвать ногтями кожу и почесать.
Йен осторожно вышел на лестницу и направился вниз, теми же мягкими шагами, едва касаясь ладонью перил.
“А если Рэй вдруг из-за угла выскочит, — думал он, — можно вжаться в стену, и тогда он примет меня за зеркало. В темноте-то. И в этом... в том, что на мне надето. И прическа, наверное, у меня сейчас такая, как у него обычно… А вообще — Рэй в зеркала, по-моему, принципиально не смотрит. Боится...”
Ему никто не встретился. И, передвигаясь по темным коридорам почти на ощупь, он все же добрался до своей комнаты. Вошел. Осторожно, но плотно прикрыл тяжелую две?рь. Прыжком оказался у шкафа и принялся переодеваться. Теплая? и — что самое важное — сухая одежда подействовала странно. Йен толкнул ногой сброшенные на пол мокрые тряпки — под ложе. С глаз долой. Медленно сел, прикрыл глаза и понял, что невероятно хочет спать. Даже больше, чем в снежном лесу, хочет спать. Потому что там сон означал немедленную смерть, а тут — можно было спать до утра.