“Ты даже не знаешь, что делать, — подумал Рэй. — Ты еще не только не начал ничего делать — ты даже не понял до сих пор, кого ты от кого защищаешь… И думать забудь о выпивке. Выпивка будет наградой, когда хоть что-нибудь сделаешь правильно. А пока тебя не награждать надо — наоборот”.
— Что на севере? — ровно спросил Нивен у Дэшона, немигающе глядя тому в глаза.
— Эй! — обиделся Йен. — Так хорошо сели, отдыхать начали, а тут ты снова все портишь… — тяжело вздохнул перевел взгляд на Дэшона и спросил. — Так что на севере?
— Насколько я понимаю, — мягко заговорил Дэшон, — Тейрин немного… не в себе.
— Немного? — мрачно переспросил Рэй.
— Согласен, — хмыкнул Дэшон, а Рэй подумал, что впервые Дэшон говорит с ним так — как всегда говорил с его отцом. Как будто на равных. — Тейрин уничтожил колдунов Нат-Када. Всех до единого. Говорят, была страшная ночь...
Йен быстро оглянулся на Нивена. Нивен не шелохнулся, но что-то произошло. Он замер. Заледенел.
И кажется, перестал дышать.
Рэю захотелось ткнуть его в бок или пнуть по ноге — проверить, жив ли еще. Он перевел взгляд на Йена — насколько Рэй его знал, Йен должен был, обязан был сделать что-то в этом роде. Но Йен не сделал. Просто перевел взгляд обратно на Дэшона, мол, продолжай.
Йен изменился.
Вот только: хорошо ли это?
Проще говоря — Йен ли это?
— В беседе со мной он намекнул, что планирует вести войска сюда. Возможно, выжидал, пока нападут Иные, чтобы начать свою битву.
— У него бус нет? — деловито уточнил Йен.
Нивен поднял ладонь, совсем немного, шевельнул ею над столом — будто не приказывал, а аккуратно попросил не шутить сейчас, промолчать. Йен, фыркнув, принялся снова пить. Рэй на мгновение даже перестал следить за Далом — изумленно уставился на Нивена.
Шаайенн никого и никогда не слушал — хоть ты ему руками маши, хоть кричи на него, хоть в подвалы запирай. Чертова эльфийская магия, не иначе.
— Дальше, — сказал Нивен Дэшону, и тот тоже, как ни странно, тоже послушался, не отреагировал никак на неподобающий тон. А Дэшон ведь кого угодно на место поставит, стоит ему что-то не так сказать, начиная с короля Даарена...
С другой стороны — тона-то не было. Нивен всегда говорит одинаково и в глаза таращится одинаково: пристально, мертво. Тут хочешь не хочешь — заговоришь. Чтобы поскорее перевел взгляд.
— У него не бусы, у него камень, — сказал Дэшон. — Белый камень, который он постоянно держит в руке. Как талисман, что ли…
— Ты серьезно отвечаешь на этот вопрос? — впервые подал голос Дал, и голос его был таким же ледяным, как взгляд.
— Мне кажется, это может иметь…
***
Лаэф легко запрыгнул на скалу, где сидел Ух’эр.
— Тут нет облака, — пожаловался тот. — И сделать не могу. Смотри…
Щелкнул пальцами — и треснула, раскололась, обрушилась с грохотом соседняя скала. Еще раз — и по равнине вдалеке пронесся черный смерч. Еще раз... Не успел.
Лаэф перехватил запястье.
— А облако — не могу, — пожаловался Ух’эр и принялся сосредоточенно стряхивать руку брата, будто это была не рука, а вымазался чем-то, и теперь эту грязь надо стряхнуть.
Лаэф отпустил, отступил на шаг, и только тогда Ух’эр поднял взгляд.
Кажется, это место питало его безумие.
— Мне нужно добраться до него, — сказал Лаэф, — сейчас. Нет времени. Ты слышал, что сказал…
И осекся. Теперь о том, что происходит в мире живых знал только он — только он мог видеть глазами Нивена, слышать его ушами, быть живым — с Нивеном. Остальные заперты здесь. Естественно, безумие будет только крепчать.
Естественно, Ух'эр ничего не слышал.
— Нет времени, — перебил сам себя Лаэф. — Мне нужно обратиться к нему прямо сейчас.
Ух’эр тяжело вздохнул, закрыл глаза, собираясь с силами.
— Проследи, чтоб никто из этих, — кивнул на бродивших в растерянности братьев и сестер. — Близко не подходил.
И щелкнул пальцами еще раз.
***
— Вы все сумасшедшие, — со страной брезгливой жалостью сказал Риирдал.
И тут Нивен упал.