Я прошел в салон, стараясь не касаться ногами земли, и сел между двумя приличными людьми. Как всегда после доклада специалиста, практически без обсуждения генерального плана операции дискуссия углубилась в многочисленные несущественные подробности.
Общий план подъема предусматривал спрямить судно двумя плавкранами — то есть поставить его на днище, затем перестропить, заделать пробоины, вынести палубу из воды усилиями трех плавкранов и осушить отсеки с одновременной разгрузкой трюма.
Спрямление выполнили быстро и четко. Теперь посредине реки из воды торчали мачты и антенны утопленника. Не спущенный красный флаг гордо развевался на гафеле грот-мачты. Однако за неделю выдержки на грунте фалы, антенны и некоторые элементы мачт успели обрасти свежей тиной, и эти ярко-зеленые веночки вносили в картину элемент кладбищенской грусти. Стрелы плавучих кранов, склоненные над этими веночками, добавляли правдоподобия картине прощания с безвременно ушедшим товарищем. Но мы не собирались с ним прощаться, а совсем наоборот. Не теряя даром времени, водолазы заделали пробоины машинных отсеков. Мы перестропили АС на подъем. Якорные цепи у стопоров обрезали подводной электрокислородной резкой, через якорные клюзы пропустили мощные стропа и повесили их на главный подъем «Богатыря». На подъем кормовой оконечности поставили «адмиралтейца» и доблестный ПК 4/160. К вечеру 29 августа все было готово. Штаб операции собрался на мостике. Кранмейстеры засели в своих высоких гнездах. Остальные участники операции сосредоточились в местах, откуда при полном соблюдении правил техники безопасности было хорошо видно топы мачт объекта. Проверили обтяжку стропов. Я начал давать команды на увеличение нагрузки. Федор Иванович громким командирским голосом дублировал их, а динамики громкоговорящей связи усиливали. Сумерки сгущались над Невой. Напряжения от нагрузки на подъемах кранов непостижимым образом передавались людям. Как положено, нагрузку увеличивали плавно, поглядывая на стропа и прислушиваясь к трескам и скрипам. Мачты утопленника начали медленно выходить из воды.
Потом показалась рубка. Я напомнил командирам, что подъем следует остановить, как только главная палуба выйдет из воды, и пошел на водолазный бот готовиться к высадке.
Из помещений рубки еще бодро стекала вода, а мы уже прыгали на мокрую палубу «Комсомольца». Усиливающийся запах тухлой рыбы поплыл над Невой и ликерно-водочным заводом. Правила хорошего тона требовали, чтобы мы не замечали этого запаха. В ход пошли насосы, сначала погружные, потом мотопомпы. Через основные и аварийные люки машинных отделений, через светлые люки и фальштрубу вывели водоотливные шланги, начали интенсивное осушение отсеков.
Мы работали уже на платформе отделения главных двигателей, когда из фальштрубы упал солидный сверток, ударив меня по загривку. Мы не поленились осмотреть это чудо. Оказалось, кто-то подвесил вялиться в теплом канале балычок сига. К сожалению, после недельного пребывания в теплой воде он не только слегка протух, но и основательно пропитался соляркой. С рассветом по левому борту АС поставили открытую баржу и пятитонный плавкран с грейфером. Кран черпал грейфером протухшую продукцию из трюма и высыпал ее в трюм баржи. Говорили, что испорченная рыба будет использоваться в качестве корма каким-то зверосовхозом. Сложность работы состояла в том, что разгрузку трюма приходилось вести параллельно с откачкой забортной воды из него. Вода было хорошо перемешана с размороженной рыбой и раскисшими картонными коробками. Клапана водоотливных насосов постоянно забивались этой адской смесью. В носовом МО обнаружилось большое поступление воды через носовую водонепроницаемую переборку в самом низу ее. Оказалось, что в этом месте догадливые механики пропустили через переборку трубопровод, не заморачиваясь на уплотнение прохода, а просто вырезав дыру, размерами превосходящую диаметр трубы сантиметров на семь. Заделать такое поступление под напором очень непросто. Только к вечеру удалось обеспечить осушение всех затопленных отсеков. Невезучий «Комсомолец Татарии» все же был заделан, осушен и поставлен на плав. Отдали стропа и отпустили плавкраны, участвовавшие в подъеме. Вся армада должна была проследовать в порт ночью, под разводку мостов.