Дилан провел гостью на кухню, придерживая за талию. От его касания Дженна слегка напряглась, дыхание у нее сбилось. Значит, она лишь притворяется, что равнодушна к нему. Выходит, не он один борется с охватившим его возбуждением.
Усадив ее за квадратный деревянный стол, Дилан указал на вазу с полевыми цветами, собранными им сегодня на своем участке. После обеда ему захотелось пройтись, чтобы немного успокоиться, и эти цветы попались ему на глаза.
– Может, придашь букету законченный вид? – предложил он, доставая из духовки подогретые тарелки и ставя их на стол.
– Эти цветы и так прекрасно выглядят, – ответила Дженна, но почти машинально поправила несколько стеблей, и букет стал выглядеть в сто раз лучше.
– Как у тебя это получается? – удивился Ласситер, ставя с плиты на стол тяжелую кастрюлю, распространяющую аромат тушеной говядины.
– Получается что?
– Заставить кучку сорняков так красиво выглядеть.
Она пожала плечами:
– Наверное, я просто научилась этому.
– А почему ты решила работать с цветами?
– Даже не знаю. – Дженна вздохнула. – Они сами меня выбрали.
– Так это, значит, не семейный бизнес? – полюбопытствовал он, горя желанием выяснить, как она оказалась под крышей миссис Коннел.
Дженна печально рассмеялась:
– Вовсе нет. Хотя, когда я начала работать в цветочном салоне, я почувствовала себя в нем как дома.
В ее голосе прозвучали грустные нотки. Дилану захотелось узнать об этом больше, но, решив оставить расспросы на потом, он положил в тарелки рис и поставил их на стол.
– Выглядит великолепно, – прокомментировала Дженна, наклоняясь и глубоко вдыхая. – А пахнет еще лучше. Если честно, думаю, ты готовишь куда лучше, чем я составляю букеты. И я едва способна разогреть обед из замороженного полуфабриката, чтобы тот не подгорел.
Дилан воскликнул в поддельном ужасе:
– Ну и гадости ты говоришь! Замороженные полуфабрикаты! Не вздумай кормить этим ребенка!
Он потянулся за черпаком и положил порцию говядины сперва гостье, а затем себе. Заметив, что она не спешит взять в руки вилку, Дилан откинулся на спинку стула и посмотрел на Дженну. Губы ее были плотно сжаты, а лоб нахмурен.
– Что я такого сказал?
– Я приехала сюда не для того, чтобы мне указывали, что делать. Наверное, мне лучше уйти.
Она начала отодвигать свой стул, но Дилан схватил девушку за запястье:
– Ладно, мир. Я попытаюсь не указывать тебе, что кушать, но признай, что это – моя епархия, то, чем я занимаюсь. Мной движет желание вкусно накормить людей.
В эту минуту его также распирало желание поднять Дженну со стула, отнести к ближайшей удобной поверхности и дать выход страсти, которую они когда-то делили на двоих.
Дженна посмотрела на его руку, лежащую на ее запястье, и он медленно разжал пальцы.
– Ну, раз мы прояснили этот вопрос… – пробормотала она, подвинула стул к столу и взяла вилку.
Подцепив кусочек говядины, Дженна поднесла его к губам. Когда она, распробовав, закрыла глаза и застонала от удовольствия, у Дилана отказал мозг, зато другая часть тела пришла в рабочее состояние.
– Это так вкусно! – воскликнула Дженна, снова открывая глаза. На секунду Дилан позволил себе затеряться в их шоколадных глубинах. Но лишь на секунду. Затем он заставил себя отвести взгляд и приняться за еду.
– Благодарю. Я всегда стремлюсь порадовать людей, – произнес он с безразличием, которого на самом деле не ощущал.
– Фермерская? – накалывая на вилку очередной кусочек говядины и отправляя его в рот, поинтересовалась Дженна.
На секунду Дилан отвлекся, глядя, как ее губы смыкаются, а затем, пока она жует, складываются в соблазнительную полуулыбку.
– Да, это мясо – с ранчо «Биг Блю». Их рекламный слоган – «У нас – только лучшее».
– Им управляет твой кузен Шанс Ласситер?
– И очень успешно, надо сказать. У него этот бизнес в крови.
В этом-то и было все дело. Дилан и Сэйдж хоть и носили фамилию Ласситер, но не были Ласситерами от рождения, в отличие от Шанса и Анжелы. Это была одна из причин, почему еще не рожденный ребенок Дженны так много значил для Дилана. Это замечательно – иметь славу и удачу, заниматься тем, что любишь и умеешь делать хорошо. Но ничто не сравнится с воспитанием ребенка и помощью в обретении им своего жизненного пути. Он станет частью наследия, оставленного Диланом в этом мире.