- А как по другому я мог поступить?
- Как я вас ненавижу. И зачем только меня подсадили к вам в поезд, не могла, дура, остановиться, вот и попалась в капкан.
- Вы не дура. Умеете поставить человека на место, умеете гибко рассуждать. мне понравились этим сразу же.
- Все умею, а в ловушку все равно попалась.
- Слушайте, чего вы себя здесь накачиваете, давайте я вас отвезу домой, вы там выплачетесь по уши, а утром со свежей головой примете трезвое решение.
- Вы чудовище...
- Так едем или нет?
- Убирайтесь от меня куда хотите. Глаза бы мои вас не видели.
- Хорошо, оставляю вас здесь со своим одиночеством. До свидания, миледи.
В гардеробе одеваю свой плащ и вдруг слышу торопливый стук каблучков сзади.
- Игорь Степанович, я передумала, еду с вами.
- Но ваши глаза не хотят меня видеть.
- Не хотят, но вы со мной поступаете вне всяких правил и это меня начинает бесить.
- Такой вы мне больше нравитесь. Я уже прочувствовал ваш характер в поезде и очень рад, что вы ожили и все повторяется.
Я вижу как сжимаются ее кулачки.
- В поезде я вас треснула один раз по физиономии, как мне это хочется сделать сейчас...
- Вы сделали тогда большую ошибку, просто укрепили мою решимость в отношении вас, ударите еще, я сделаю еще один проступок.
- Это какой?
- Ну, например, поцелую вас. Так, возьму в охапку и поцелую.
- Мерзавец, монстр...
Она в ярости, но ударить меня не решается.
- Так мы будем ругаться или едем.
- Возьмите мой плащ. Номер семнадцать, скажите там..., что номерок потом принесет папа.
К моему удивлению, гардеробщица без претензий, сразу же выдала плащ. Я помог одеть его на Машу.
- Я не хочу домой, - вдруг говорит она, - отвезите меня куда-нибудь.
- Ладно.
На улице темно, многочисленные фонари неровно освещают заваленный листьями асфальт. Молча дошли до Большого проспекта и здесь подвернулось такси. Мы с Машей сели на заднее сидение.
- К Медному всаднику, пожалуйста, - прошу я шофера.
Она ни слова.
Мы остановились напротив пристани, где к моей радости, в сиянии огней стоял туристический пароходик. Маша и я выбрались к кассе.
- Рейс будет? - спрашиваю я в окошечко.
- Через двадцать минут, последний...
- Два билета нам.
В ярко освещенном салоне пароходика почти пусто, у окон три или пять влюбленных парочек.
- Садись, - киваю Маше на столик.
Сам сажусь напротив нее.
- Итак, обсудим наши проблемы. Ты можешь говорить?
- Да.
- Тогда начинай.
- Что начинать?
- Говори, что у тебя на душе.
- Пакостно.
- Понятно. У тебя молодой человек на примете есть?
- Есть. Ни тебе чета.
- Естественно. Судя по тому придурку в поезде, тебе не чем похвастать.
Она вспыхнула.
- Не тебе судить..., у меня есть другие. В поезде был мой охранник.
- А чего у тебя его здесь нет?
- Они сегодня при папе.
- Скажи честно, ведь ты скрепя сердцем согласилась поехать сейчас со мной, теперь сидишь здесь и терпишь меня, для чего?
- Откажись от сделки, откажись от меня.
- Неужели так далеко зашло?
- Баер попросил меня выйти за тебя за муж, но эта просьба равносильна приказу.
- Неплохо ваша организация работает. Всего то две минуты поговорил с твоим папой и уже получил согласие. И папа не против?
- Папа, за.
- Ну и семейка. Почему же тогда я должен отказаться?
Загудел пароходик и тут же завибрировали стенки и сиденья. Медленно мимо окна поползли огни пристани.
- Это хочу я.
- А что делать с моим месторождением?
- Отдай его Баеру.
- За просто так?
- Поторгуйся, он же тебе большие деньги обещал.
- Нет, зачем мне деньги, это у меня есть и яхты мне не нужны, не нужны самолеты... Мне нужна подруга, красивая, сексуальная и умная женщина... Я понимаю, что ты не хочешь и поэтому мы с тобой можем договорится о другом, о разводе например.
- Что?
Ее глаза чуть не лезут на лоб.
- Подпишем договор на девять месяцев. Ты выходишь за меня за муж, через девять месяцев после свадьбы я открываю фирме месторождение и мы со спокойной совестью расходимся, если конечно не понравимся окончательно друг другу.
- Боже мой, что я слышу. Я вам не шлюха...
- Шлюха за муж не выходит, в подстилку вы тоже не годитесь, будете мне верной и надежной женой. Не хотите такого условия, развода я не дам.
- Да я вас лучше убью...
- Только после того, как покажу месторождение.
Ее голова рухнула на подложенные руки, лежащие на столе.
- Только не плачьте, пожалуйста, вы меня не разжалобите.
Через минут десять она оправилась. Подняла голову и спокойно спросила.
- Где мы?
- Плывем по реке до Смольного, кажется уже поворачиваем обратно.
- Я хочу домой.
- Сейчас пристанем и я вас отвезу.
Утром в институте все необычно подтянуты и прибыли вовремя на рабочие места. Только я вошел в комнату, где работал с коллегами, как тут же нарвался на секретаршу Клавочку.
- Игорь, я уже вся переволновалась, тебя вызывают в дирекцию.
- Сейчас, сброшу плащ.
Мы идем с ней по коридору.
- Насчет чего вызывают, не знаешь?
- Там такое, такое... приехал сам господин Баер, там же господин Шмид, еще несколько директоров фирмы. Человек десять руководства.
- А зачем вызывают то?
- Не знаю.
В кабинете директора действительно десять человек. Из них мне знакомы господин Шмит, Владимир Андреевич, старик, отец Маши. Остальных не знаю. Толстенький улыбающийся человек за центральным столом, забормотал по-немецки. Владимир Андреевич переводит.
- Здравствуйте, господин Соловьев.
- Здравствуйте.
- Присаживайтесь, пожалуйста. Мы здесь собрались, чтобы обсудить ваше предложение по поводу изумрудного месторождения. Мне оно очень понравилось и я вижу, что вы деловой человек. Совет решил просить согласие отца Марии Кирилловны, на вашу свадьбу с его дочерью... Правильно я говорю?
Головы закивали и повернулись в сторону старика, тот тоже кивнул головой и сказал.
- Мы с женой согласны. Дочь не возражает тоже.
Вот это да.
- А вы не изменили своего решения, молодой человек?
- Нет, - ответил я, - но как вы сказали, мы обсуждаем мое предложение. Оно не только говорит о моей свадьбе, там должны быть существенные оговорки. В чем именно. Я заключаю с компанией договор, в котором говорится, что ровно через девять месяцев после свадьбы, я отрываю фирме изумрудное местонахождения, это и разумно, потому что зимы у нас очень долгие и почве надо отогреться. Во-вторых, за эти девять месяцев жена должна вести себя как подобает жене и не будет стремится к бегству или разводу...
- Но это не в нашей компетенции...
- Это необычный договор, господа, и юристы должны обдумать каждое наше предложение. Мы же решаем здесь вопрос о моей свадьбе, почему бы не подумать о целостности семьи.
Баер повернул голову к Шмиту и о чем то заговорил, по кабинету прошелся гул голосов и тут поднялся старик.
- Я считаю, что Игорь Степанович прав. Зачем делать свадьбу, чтобы сразу разводится. Мы заключим сделку, а жена вдруг возьмет, да уйдет. Значит фирма должна взять на себя обязательства, что этого не будет и разговор должен идти о неустойке в весьма больших размерах, при условии, если развод произойдет по вине жены или они разойдутся.