- Ладно. Такое у меня, честно говоря, в практике впервые. Ну вы, парни, дали жару, конечно… Хорошо, будь по-твоему. Перепишем все, введем все-таки Клариссу, перейдем на немного другую концепцию.
- Спасибо, Брайан! - Хью схватил его за руку и благодарно ее потряс. - Спасибо!
На следующий день Дэнси поделился новостью с кастом. Коллеги выразили свое разочарование, вызванное решением Хью уйти из сериала. Хотя каждый понимал, что Дэнси растет, что его позвали в куда более солидный проект. Возможно, эта новая работа британца в ком-то пробудила и зависть. Но для Хью все это было не важно. Важна была реакция Миккельсена, но тот не выразил абсолютно никаких эмоций. Он вообще, казалось, окаменел после их ссоры, и Хью порой хотелось схватить датчанина за плечи и встряхнуть, разбудить в нем вновь ту живость и страсть, что некогда горела в нем… Но нет, нельзя. Скоро все закончится. Скоро.
Но почему же так больно?!
*
Последний день надвигался со скоростью курьерского поезда. Съемки подходили к концу, но Мадс по-прежнему оставался холоден. Видимо, его сильно задели слова Хью тогда. О ненависти. Не надо было так говорить, особенно после признания самого Мадса. Ложь про жену уже казалась не такой страшной, но подобные мысли Хью старался отметать от себя. Он принял решение. Надо держаться.
Миккельсен полностью скрылся от него за личиной доктора Лектера. Хью перестал видеть настоящего Мадса за этой маской. А вне съемок личина Ганнибала сменялась личиной вежливого незнакомца. Дэнси ненавидел себя за это, но все же несколько раз пытался заговорить с ним. Нет, не чтобы вернуть все на свои места, но чтобы… попрощаться? Но Мадс каждый раз уходил от общения, отвечая сухо и односложно. А настоять у Хью не хватало духа. Даже неловко бросая “Пока!” в конце рабочего дня, он удостаивался лишь кивка. Полноценное общение у них осталось лишь в рамках сценария - между их персонажами. Да и то, Фуллер, приняв его “отставку”, переписал сценарий, разорвав отношения Ганнибала и Уилла. Как когда-то они успешно отыгрывали ганнигрэм, сейчас они так же мастерски изображали разрыв. И вновь боль, с которой Уилл взывал к предавшему его Ганнибалу, была болью Хью. А жестокое равнодушие и ледяное сердце, по мнению Дэнси, принадлежали самому датчанину. Пронырливый Фуллер и тут умудрился воспользоваться ситуацией и повернуть все на благо себе и сериалу. Но Хью уже было все равно…
Отсняты все эпизоды, смонтированы, переозвучены. Оставались крупицы работы непосредственно над сериалом, и все больше времени занимали различные встречи, интервью и общение со зрителями. На людях они с Мадсом будто играли себя прежних, но фальшь в их улыбках и взглядах видели лишь они сами. Это было самым сложным для Хью, и его смех на камеру теперь больше напоминал смех Канио, персонажа знаменитой оперы “Паяцы”.
В конце концов, холодность Миккельсена остудила сердце и самого Дэнси. Он больше не пытался заговорить, не следил за датчанином взглядом, даже сны о нем посещали Хью все реже и реже. Все закончилось тем, что в последний день они просто пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Все. Последний мост обрушился.
*
Жизнь шла своим чередом. Съемки в “Ганнибале” стали прошлым, Хью подписал новый контракт - теперь он работал на “Парамаунт”. В июне он вылетел в Австралию, где планировались трехмесячные съемки. В Перте ему выделили целую квартиру на это время. Не бог весть что, но все же лучше номеров отелей, которыми обеспечивал его NBC. Его коллегами стали мастистые актеры, а весь коллектив доходил до трехсот человек. Но самое главное, что среди этих трех сотен не было никого, кто мог бы ранить его.
В Штаты Хью вернулся лишь раз, в июле, чтобы присутствовать на бракоразводном процессе с Клэр. В суд она пришла со своим новым ухажером, но Хью, к своему удивлению, не испытал ни малейшего намека на ревность. Он немного еще тосковал по ней, но это чувство было скорее пеплом, чем реальным разочарованием. Развод прошел быстро и безболезненно для обеих сторон - Хью отказался от своей квартиры в Америке в пользу жены и принял обязательство о выплате алиментов. Ему не терпелось поскорее разобраться со всем этим и вернуться в Австралию. Не то, что бы там было что-то новое… Просто там не было ничего старого. Ничего, что могло вывести его сердце из состояния стазиса.
За неполных два месяца напряженной работы Хью более-менее сблизился лишь с исполнителем главной роли фильма - Сэмом Уортингтоном. Они вместе обедали и иногда пили пиво по выходным. Хью мало делился со своим новым другом подробностями личной жизни и уж точно не собирался рассказывать о Мадсе. Сэм тоже не был любителем пооткровенничать, и их дружба была ленивой и поверхностной.
Иногда Хью чувствовал запах сигарет. Иногда ему виделся в толпе знакомый силуэт. Иногда ему казалось, что он слышит голос со знакомым шипящим акцентом. И каждый раз сердце проворачивалось в груди, болезненно толкалось в сплетение ребер. Мираж былой любви не оставлял Хью, тлеющие угли так и не погасли до конца. Но британец смирился с этой ноющей болью в груди. Она просто стала частью его самого.
*
- Охренеть! – Сэм словно ураган ворвался в гримерную к Хью.
У британца был тяжелый рабочий день, и сейчас он собирался отправиться домой. Вот только между ним и желанной подушкой так неожиданно возник взбудораженный Уортингтон.
- Слушай, что бы там не было, это не может подождать до… - начал было Дэнси, но Сэм его перебил.
- А ты у нас, оказывается, тот еще тип! Как мало мы о тебе знали! Тот еще «тихий омут»!
Хью чуть нахмурился. Излишняя веселость коллеги навевала мысли, а не принял ли чего центральный актер для поднятия настроения?
- Я не пони…
- Интервью! Мы видели, Хью! А ты у нас герой-любовник и коварный разрушитель чужих семей!
Уставший Дэнси начал понемногу раздражаться.
- Какое интервью? Ты о чем? Ты разучился связно гово…
- Миккельсен! – выпалил Сэм и расплылся в торжествующей улыбке.
Хью почувствовал слабость в коленях. Отступив назад, он осел на стул. Его растеряно-ошеломленный взгляд был выразительнее любых слов.
- Ты не видел, что ли? – Сэм недоверчиво изогнул бровь. – Серьезно?
Он достал из кармана свой смартфон и протянул его Хью. Там было уже загруженное видео с каким-то американским ток-шоу. Приглашенные гости – Миккельсен, Фуллер и какая-то молодая женщина, видимо, та самая «Кларисса». Судя по дате, это был вчерашний выпуск. Дрогнувшей рукой британец нажал на треугольник.
- Перемотай на восемь-тридцать где-то, - посоветовал Сэм, наблюдая сверху.
Хью хотел бы посмотреть все сначала, но он был слишком взволнован, поэтому подчинился.
«Мадс! – ведущий в ролике дернулся в сторону датчанина и заговорил быстрым картавым голосом, - Всех твоих фанатов сейчас интересует только один вопрос: правда, что у тебя какие-то семейные проблемы?»
«Это ты про развод, Стью?» – спокойно уточнил Мадс.
«Вот это новость!» - ведущий откинулся на спинку своего кресла. Он был вертлявый, нервный, будто наэлектризованный, а торчащие волосы дополняли общее впечатление.
«Думаю, всех наших зрителей тогда волнует другой вопрос: что не так в Раю? Ты с Ханне Якобсен вместе двадцать пять лет, вырастил двух замечательных детей! Почему?»
«Полюбил другого человека», - просто ответил Мадс, почти невинно улыбаясь ведущему.
Глаза Хью расширились, а рот непроизвольно приоткрылся. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.
«Любовь – величайшее чудо! Она дает нам крылья, возвращает ощущение юности, вновь делает безрассудными, отчаянными… - пафосно затараторил ведущий. - Имя возлюбленной спрашивать пока рано, верно?»
Он подмигнул Мадсу.
«Почему бы и нет?» – Миккельсен снова улыбнулся. Он был спокоен, будто они говорили не о его личной жизни, а о погоде.
Хью даже дышать перестал.