- Паха, смотри……
- Олег, разреши я попробую объяснить, - прервал Князя Жесть, - здесь нет никакой политики, ты только пойми главную вещь, что есть добро и что есть зло. Что делается ради добра и что на зло. Коммунизм, капитализм и прочие «измы» будут не нужны, отпадут сами собой. Только мы коммунисты добро называем коммунизмом, а зло капитализмом. Капитализм порождает, размножает зло. Вот и всё.
- Да, объяснил.
- Как смог. Мне кажется, проще некуда.
21 июня дивизия, выстроившись в городском парке, торжественно приняла военную присягу. Каждый из бойцов берёт текст присяги и, повернувшись к строю, к товарищам, громко читает:
- Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Регионов и, как воин Советской Красной Армии, клянусь защищать мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
21
Таштагол.
- Ты посмотри, как у них тут все пристойненько, как будто и войны никакой нет.
Флеш не сдержался, подошел к проходящей мимо женщине и спросил:
- Мадам. Здравствуйте. А вы не подскажете, война-то вообще идет или уже кончилась?
- Вы, что с луны свалились? Конечно идет. Скоро натовцы всех коммуняк перестреляют, всю эту красную заразу выжгут и тогда закончится война. Говорят, что в Красноярске их логово, змеиная колода. Но, скоро, скоро осталось ждать.
И она пошла, как ни в чем ни бывало.
Женька обомлел. Мы все оторопели. Алтай сказал, что у него аж в горле пересохло. Он хотел ей уже было крикнуть в след «а кто такие предатели?», но вовремя поймал себя на мысли, что она не поняла бы его вопроса.
- Здратуйте. Предявите ваши документы.
Мы не заметили, как к нам подошел патруль и довольно вежливо потребовал документы.
- Все в порядке капрал, у нас с аусвайс все зер гуд – стал Флеш «сарказмить» доставая из-за пазухи бумаги.
- Ты латышка что ли? – спросил вдруг Флеш.
- Я, да, я из Латвии, - ответил высокий, выхолощенный капрал.
- Загордись, мудлоно, - стал открыто издеваться Флеш.
- Прекрати, - тихо сквозь зубы проговорил Тихон Иванович.
- Что ви сказали?
- Я сказал, что вы должны гордиться своей страной, - улыбаясь ответил Флеш.
- Да, я это делаю. У вас все в порядке с документам. Можете этти.
- Спасибо капрал, вы тоже, - махнул рукой Алтай.
- А разрешите вам задать еще один вопрос? - подбежав к капралу обратился Флеш.
- Женя, перестань, - уже начинал злиться Рудов.
- Я быстро. А как вы понимаете поговорку «у него как у латыша, хрен да душа»?
Алтай не сдержав смех отвернулся в сторону.
- Что ви сказали? – чисто интуитивно понял капрал, что над ним смеются.
- Ну, ладно, мы пошли, да? - и Флеш побежал за товарищами.
Мы шли вдоль по улице, которая раньше называлась Ленина. Сейчас со всех домов были сбиты все таблички с указателями.
У нас есть конкретное задание – разведать обстановку и получить информацию об оккупационных войсках НАТО от нашей подпольной организации «Юг».
Людей на улицах мало, военных больше чем гражданских. Зашли в бар. За одним столиком сидят четверо военных, больше никого нет. Мы заказали кофе. только сели за столик, как неожиданно с размахом влетело в бар пять человек. Это были русские, обсуждающие, что-то очень интересное. Все изрядно выпившие. Один из них был в военной форме.
- Что бы ты понял, - говорит один другому, - вот, верите нет, ставлю тысячу долларов, что к десятому июля, на мое день рождение война закончится. америкосы захватят всех.
- Я принимаю ставку.
- И я принимаю.
Заорали собутыльники в одно горло. Странно было на них смотреть. На простых граждан они не были похоже, слишком уж хорошо одеты. На них были дорогие вещи, золотые украшения. Они взяли с собой выпивку и вышли из бара. Алтай вышел за ними. Когда Пашка вернулся он рассказал, что они уехали на черном Хаммере гражданском.
Выпив кофе мы ушли в назначенное место, где нас уже ждали наши товарищи.
- Ну и знаете, кого мы видели в баре. Я не знаю как их сейчас назвать, но до войны их называли буржуями.
- Так и сейчас их также называй. Ничего не изменилось, как они были врагами народа так ими остались. Возвращаются со своей Америки. - Бормотал себе под нос старый, закоренелый коммунист Иван Прокопович Дорохов.