«Обидно, черт подери, - Возмущался Клычков, - потому что все, буквально все, кто уничтожал российскую армию, а вернее будет сказать, советскую, потом уже российскую, или кто принимал участие в разрушении военного потенциала России, их сейчас здесь нет. Они все исчезли, уехали, убежали, скрылись, но здесь их нет. А вот то, что многие из них живы, подтверждает факт, что из-за границы, с разных уголков земного шара в Сибириаду слетаются листовки с различными призывами и с подписями тех самых говнюков, которые до нападения правили нашей страной. Это: сам президент России, разных мастей министры, различных уровней депутаты, богатые и супербогатые олигархи, известные, популярные актеры, артисты, шоумены российской эстрады – расчитанные на обыдлевшую часть населения. Призывы их незамысловатые и направлены лишь на одно – на капитуляцию. На то, чтобы мы русские люди сложили оружие, прекратили сопротивление и сдались. «Подонки», - всегда заключал Клычков.»
Генерал взял со своего рабочего стола газету «Коммунист» и прочитал обведенный карандашом кусок текста: «Война была вместе с тем великой школой испытания и проверки всех сил народа…Война устроила нечто вроде экзамена нашему советскому строю, нашему государству, нашему правительству, нашей коммунистической партии и подвело итоги работы» (Речь тов. Сталина на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 9 февраля 1946г. . Соч. , т. 16, изд. 1, с. 6-7).
«Вот тебе и проверка капиталистического строя. Интересно, люди, хоть что-нибудь поймут?», - задумчиво сам себе задал вопрос Матвей Сергеевич.
Он прекрасно понимал, что большинство так и останется в неведении, так и не поймут, почему происходит именно так, а не иначе. Или еще проще, почему на нас напали и мы потерпели поражение. Но, очень хотелось задать себе этот вопрос и порассуждав с самим собой прийти к решению, что поймут, уж очень надеялся, что логические размышления приведут к желаемому результату. Но, нет, массовое сознание не поддается законам логики, здесь все нелогично.
29
Весь город полыхал в пожарищах. Основным бомбовым ударам подверглись районы Октябрьский, Железнодорожный, Свердловский, Кировский, Ленинский. Мы были возле Торгового квартала, поэтому попали в самое пекло, почти в эпицентр бомбардировочного нападения. Кругом огонь, дым, развалины. Мы не знали куда идти, где скрыться от пожарищ и как вырваться из этой Помпеи. Тогда у кого-то возникла мысль, что нужно уходить из города. И мы через развалины, сквозь огонь и дым, взвалив на себя раненных товарищей, начали выбираться из города. Множество людей бегало в панике не понимая, что произошло, некоторые со скарбом выходили из города также как и мы.
То, что первые мои мысли были ошибочны, относительно деморализации народа, показал тот факт, когда я увидел как люди с менее поврежденных районов направились в особо разрушенные. Работа была организованная, спланированная, четкая и упорядоченная. На помощь городу пришли люди с близлежащих поселений: Слизнево, Овсянка, Усть-Мана, Березовка, Бархатово, Торгашино, Минино и даже из Емельяновского района.
Жители города и других поселений, после бомбежки стали еще более решительно и агрессивно настроены. Никакой речи о капитуляции не велось, мысли не возникало. Ненависть кипела в людских сердцах и выходила через край, проявляясь в форме лютой ненависти к врагу в необыкновенной работоспособности в нечеловеческих условиях, претерпевая лишения и невзгоды, голод и разруху. А также в стихийном формировании диких отрядов, которые бесконтрольно уходили на фронт. Но, также она находила свое выражение в шутливых стихах, анекдотах.
- Слыхал, - кричал один другому, - Вилы, булыжник, топор и лопата…
Я выхожу на побоище с НАТО.