-Ну, за последний день вражды! – поднял Костя бокал.
-Не надейся. Ты еще не раз обо мне услышишь.
-И увижу?
-Почему нет? Вот приду к твоему отцу на работу устраиваться…
-Не приведи, Господи. Я откажу тебе раньше, чем ты до него дойдешь.
-Ай-яй… - Куклова покачала головой. – Ставишь личное выше общественного.
-Хочешь сказать, много потеряю?
-Конечно. Даже всплакнешь.
-Пока я плачу лишь о зря снятом номере.
-Беспорядочные половые связи до добра не доводят, - назидательно изрекла Лена.
-Осторожней, Куколка, я не железный.
-Конечно! Максимум гуттаперчевый.
Что произошло дальше он не понял. Вернее, не понял кой черт его дернул схватить Ленку и перетащить к себе на колени? Все остальное было вполне ожидаемо и желаемо почти пять лет. Долгий взаимный взгляд, ее ладошки на его плечах, первое осторожное прикосновение к мягким губам, чуть дурманящий запах ее духов. Пальцы будто сами тянут язычок молнии вечернего платья вниз. В то самое время как девушка расстегивает его рубашку, ее ноготки чуть царапают торс. Костя ласкает языком чувствительное местечко на шее Лены, одна его ладонь накрывает, вырвавшуюся из плена лифа платья грудь, девушка прогибается назад, он ловит губами сосок второй груди. Ее тихий стон, парень притягивает партнершу к себе, глубоко и неторопливо целуя, скользит руками по ножкам, задирая юбки, пальцы чувствуют кружевную кромку чулок, скользят по бедрам, отводят в сторону трусики. Горячая и влажная плоть будто молит не останавливаться, но Костя все еще не спешит, ласкает складочки, ловит губами стоны и крепко держит в объятьях трепещущую от удовольствия Лену. Проникновение в ее тело… Ее шок. Его улыбка. Первое движение, второе, третье… Девушка потихоньку расслабляется и под чутким руководством партнера ловит ритм. Их первый раз… Ее первый раз… С ним… И черт бы побрал это кресло! Она заслуживает ложа королевы! Но тут его нет. Есть лишь гостиничная кровать, на которую Колюев, едва отдышавшись, переносит Лену. Стягивает сбившееся на талии платье, кружевные трусики, оставляя девушку в одних чулках, снимает, спавшие до колен брюки, протирает, стоявшими на тумбочке салфетками внутреннюю сторону ее бедер и свой пах. Ложиться рядом. Гладит по лицу, трепетно целует. Постепенно поцелуи становятся жарче. Тела все ближе. Прикосновение возбужденных сосков к его торсу, как удар молнии. Касания пальчиков, будто дуновение ветерка. Во второй раз Костя еще нежнее, долгая прелюдия, медленное проникновение, неторопливые движения. Лена такая гибкая и податливая в его руках. Она дразнит ноготками его спину и ягодицы, обнимает его бедра ножками в чулках, подставляет под ласки свою грудь. Полет в бездну наслаждения тоже медленный и долгий. Он будто дает новые силы. За вторым разом следует третий, что оканчивается взаимными оральными ласками. Последний совсем не оставляет сил, даря слабость вперемешку с удовлетворением. Ничего, впереди вся жизнь, считает Колюев, закрывая глаза. Но на утро он проснулся один. Будто и не было ничего. Для нее, наверное, не было. Для нее…
ОНА
Лена была в шоке. Не в таком как несколько лет назад, тогда шок был двойным, неотвратимым, но и сейчас видеть у себя в доме отца Колюева было…. Мягко скажем, неожиданно. А уж предложение о работе и гонорар…. Нет, она честно сопротивлялась и приводила весомые доводы, только визитер и слышать ничего не хотел. Посоветовавшись со своей названной бабушкой, что еще со школы стала ее ангелом хранителем, наставницей и помощницей, Куклова все же согласилась. И, естественно, первое, что она от Кощея, как его за глаза все звали в институте, услышала, было:
-Она не будет здесь работать.
Лена развернулась и встретилась с ненавистным ей с института бирюзовым насмешливым взглядом. Так бы и врезала по этой лощеной физиономии отличника и хорошего мальчика. Мразь! Совратитель невинных девушек.
-Почему? У кандидатки прекрасные рекомендации, - исполнительный директор протянул папку с резюме и прочими личными бумагами Лены, Колюеву. Но, девушка перехватила ее.
-Не утруждайтесь. Я сама передумала здесь работать, - все оказалось трудней, чем она думала. Годы не стерли из памяти ни воспоминаний, ни чувств.
-А придется, - в кабинет вошел хозяин концерна.
-Отец, - начал было ленин бывший одногруппник.
-Помолчи Костя, я за ней по всей стране гонялся. Мадмуазель, прошу присаживайтесь. Чаю?
-Нет, благодарю, мне пора.
-Тридцать тысяч за вашу помощь, в валюте, естественно.