Владимир Соловьев
Мы – русские! С нами Бог!
Предисловие
Мне надоели дураки.
Понимаю, что в своих настроениях я не оригинален и совсем не одинок. Вопрос лишь в том, кого считать дураками.
Я к таковым отношу всех тех, кто бегает по нашей Родине и с пеной у рта, разрывая рубашку на груди, пытается выяснить, кто какой национальности. Тех, кто, остановившись напротив меня, с этаким чекистским прищуром заявляет: «Евреи – уезжайте в свой Израиль!» Тех, кто на улицах наших городов преследует людей с иным цветом кожи и разрезом глаз или в национальных республиках устраивает травлю представителей других народов. Тех, кто, заходясь в воплях, скандирует: «Россия для русских!» или «Татарстан для татар!» Все они – зло, все их действия и поступки противоречат великому русскому пути и ведут страну в тупики истории.
Эти глупцы не ведают, что творят, но именно от них исходит главная на сегодняшний день угроза российскому государству, которое на протяжении всей многовековой трагической истории своего существования, двигаясь путем проб и ошибок, беспримерного героизма и неисчислимых жертв, выполняет божественное предначертание.
Хорошо понимаю, какую волну ненависти вызовет моя книга. Но сейчас, когда впервые за последние 40 лет Россия стала постепенно выходить из кризиса государственности, очень важно не замалчивать самые болезненные вопросы нашего существования, пусть и касаются они не материальных благ, а коллективного духовного подвига русского народа.
У меня дома хранится фотография – мой дед, подполковник Красной Армии, у Бранденбургских ворот вместе со своими друзьями. Подпись: «Май 1945 года». Когда я смотрю на эту фотографию, все время думаю, что деду тогда было всего лишь 39 лет. А мне уже 45. И я думаю, что великий народ-победитель, нравится нам это или нет, назывался советским народом. Сейчас немодно говорить об этом, но, тем не менее, это была новая историческая общность людей, понять которых нам сейчас очень нелегко. Они жертвовали всем, у них были другие идеалы, другие представления о жизни, и в наследство они оставили нам совершенно удивительное чувство, которого нет у немцев, нет у итальянцев, нет у французов – нет, по большому счету, ни у кого на Земле, – чувство победителей. И это чувство победителей – до сих пор единственное, что объединяет всех живущих на территории одной шестой части суши.
Конечно, мы – поколение, пришедшее следом, – имеем довольно слабое отношение к достижениям советского периода, но они все равно греют мне душу. Примерно так же, как современным итальянцам – ощущение, что когда-то великая Римская империя гремела по всему миру. Мы тоже наследники великой империи, но вместе с тем сейчас мы ощущаем на себе все проблемы, вызванные ее распадом. В частности, вдруг исчезло понимание того, что такое великий советский народ, и возникла необходимость осознать, кто же теперь живет на территориях независимых государств. Там, где эта территория относительно невелика, все понятно: в Армении живут армяне, в Грузии – грузины. Примерно так же обстоят дела и у представителей других национальностей. А вот кто живет в России? Конечно, не только русские.
Так кто мы? Россияне? Новая историческая общность? А чем мы характерны? Кто мы такие? Наследники великой империи – или не только? И с какого момента отсчитывать возникновение этой новейшей исторической общности, которую стало принято обозначать словом «россияне»? С того момента, как Борис Николаевич Ельцин попытался это выговорить? Или чуть пораньше – где-то с Иоанна Грозного? И как быть с советским периодом? Сложно найти ответ, очень сложно. Отсюда и детские болезни ультранационализма, отсюда и глупость многих мудрецов, которые никак не могут выбраться из детских одежд шовинизма. Но вместе с тем под всей наносной пеной присутствует глубинное осознание того, что великому народу уготована великая судьба. Какой она будет – зависит уже от нас.
Кто мы?
Попытке ответить на этот вопрос посвящены целые тома. Читая научные труды, забираясь в глубь веков, мы постоянно натыкаемся на подмену истории политической необходимостью. Достоверных источников крайне мало. Наше представление о собственном прошлом скорее базируется на традиции восприятия, чем на реальных документах эпохи. То, что мы изучали в школе, не выдерживает никакой критики взрослого ума, потому и становятся столь популярны альтернативные теории нашего прошлого, о которых мы еще поговорим ниже. Надо заметить, что их право на существование зачастую так же плохо подтверждено артефактами, как и нынешние «официальные» версии.
В любом случае мы рисуем себе великую историю – что абсолютно обосновано по факту выживания России как государства на гигантской территории в течение тысячелетия.
К моему непреходящему удивлению, наша историческая наука ни разу не попыталась донести до широчайших слоев населения сведения о том, что же происходило на территории современной России во времена расцвета Египта, Китая, Греции и Рима. Что делали наши предки во времена Троянской войны и походов Александра Македонского, как они пережили Аттилу? Все ответы, которые мне попадались, были весьма забавными, они запросто украсили бы собой некогда знаменитую последнюю страницу «Литературной газеты», телепередачу «Кабачок "13 стульев"» или юмористический раздел журнала «Юность», – вроде того, что философ Сократ, оказывается, был наш, русский, и мудрость его как раз отражена в имени – «умнее всех во сто крат». Самое удивительное то, что и в работах, претендующих на статус серьезных исследований, аналогичные «фонетические» примеры приводятся как доказательство.
Или вот другая версия – дескать, по нашей земле когда-то бегали кентавры. Впрочем, согласитесь, это все же гораздо благообразней, чем быть землей апокалиптических Гога и Магога.
Конечно, не остались в стороне и археологи, раскопав некий город неподалеку от Челябинска и успев заявить, что он подревнее шумерского будет. Даже если предположить, что это действительно так, возникает вопрос: почему о Гильгамеше знает весь мир, а о правителе этого населенного пункта не ведает никто? Так что вслед за авторами школьных учебников будем считать, что наша великая история начинается с очень туманного периода славянских племен, то есть века с VIII, к которому вдруг стало модно обращаться в кругах нынешних националистов, доводящих свою ненависть к евреям до отрицания христианства и воспевающих язычество как альтернативу.
Официально признанная, но оставляющая при этом открытыми множество вопросов история о приглашении варягов и происхождении самого названия «Русь» от варяжского термина, означающего «война на ладье», дает некоторым основание продолжать искать правду и мудрых правителей на Западе. Эти люди считают, что сами мы генетически не способны угнаться за развитыми цивилизациями и только и можем, что призывать тамошнюю элиту править нами, так как сами глупы и нерадивы.
Забавно, что версия о нерадивости и скудоумии русского народа нашла свое отражение и в самых оголтелых кругах черносотенного движения. В своем животном антисемитизме они колоссально завышают возможности еврейского народа, приписывая ему совершенно сверхъестественные способности – как, например, способность уже по факту рождения знать о некоем хитром плане по подчинению мира и участвовать в его реализации. При этом подразумевается, что все остальные народы глупы и слабы, раз позволяют этой малочисленной группе управлять миром. Неясно, впрочем, какая цель движет управляющими, поскольку ни одну из заявленных задач современные евреи так и не смогли реализовать до конца.
Под этими задачами я понимаю две. Первая – сионистская: сбор всех евреев на земле обетованной. Отец этой идеи, венский журналист Теодор Герцель, никогда не был человеком набожным, да и вообще считал, что собраться можно где угодно, хоть в Уругвае. Кроме того, для Герцеля была важна этническая, а не религиозная составляющая, поскольку во многих странах евреи находились на положении пораженных в правах, как сейчас наши бывшие сограждане в странах Прибалтики. Поэтому и поклонников идеи сионизма среди революционно настроенных и принципиально отказавшихся от религии евреев было множество. Результатом стало возникновение светского государства Израиль.
Вторая же задача, стоящая перед евреями религиозными, впрямую не озвучивается, однако позволю себе предположить, что она состоит в работе над духом еврейского народа, чтобы развитие его привело к дарованию Третьего Храма. Это возможно только на священной для евреев земле и только в условиях религиозного государства. Таким образом, первая и вторая задачи коренным образом друг другу противоречат, и можно с уверенностью сказать, что главным врагом иудаизма является сионизм, подменяющий содержание (обретение народом земли и веры) формой (проживанием на земле). Да и внутри самого иудаизма разворачивается бесконечное число внутренних конфликтов, на разрешение которых уходят все силы. Людям извне непросто понять, насколько заполнена жизнь религиозного еврея, – в общем случае у него нет ни сил, ни возможности, ни желания знать, что происходит за пределами его пространства, и уж тем более нет сил и желания каким-либо образом вмешиваться в происходящее там.