Как бы я хотела всё это сказать ему, но не в силах договорить даже признание в любви, ведь глаза закрываются, а дальше — долгожданное облегчение и радость, что план Алекса провалился.
***
— Так он меня сдал, — шепчу я, вырвавшись из цепких лап омерзительных воспоминаний.
— Простите? — переспрашивает мужчина, оторвавшись от своих записей.
— Александр, он сдал меня в психушку, — предательские слёзы выступают в уголках глаз, буквально обжигая.
В это мгновение дверь снова открывается, и в палату заходит милая женщина, в руках которой небольшой стакан воды. Она молча подходит ко мне и слегка приподнимает голову, помогая насладиться долгожданной, спасительной жидкостью.
Первый глоток, как первый вдох горного воздуха. Второй, как первый шаг по канатному мосту. Третий, как первый прыжок со скалы. Четвёртый, как первый сон в объятиях любимого человека. Пятый, как первое умиротворение в жизни.
Когда я выпила всё до последней капли, женщина тепло улыбается и, так же сохраняя тишину, удаляется из комнаты, снова оставляя нас с доктором Томпсоном вдвоём.
— Мисс Харрис, Вам легче? — поинтересовался мужчина, на что я только кивнула, не имея желания разговаривать. — Сюда Вы помещены не по просьбе мистера Нильсена, а по указанию докторов, которые спасли Вам жизнь, — он сказал это так спокойно, что захотелось ему поверить.
— А где Александр?
— Сегодня к Вам его пустят, но только после того, как я смогу убедиться в том, что Ваш организм справляется.
— С чем он должен справиться? — недоуменно интересуюсь я и пристально смотрю на доктора.
— С Вашим биполярным расстройством и последствиями попытки суицида, — мужчина снова тепло улыбается, и я окончательно успокаиваюсь.
— Так он не бросил меня, — шепчу я, не обращая должного внимания на слова врача. — Значит, Рейчел ошиблась, он любит меня и всегда любил.
— Позволите спросить, а кто такая Рейчел? — мистер Томпсон как-то странно морщится, но меня это совершенно не волнует.
— Это моя подруга, — спокойно отвечаю я и вижу, как он принимается листать свои бумаги в поисках чего-то. Его глаза судорожно бегают по страницам и когда останавливаются на том, что он искал, мужчина шумно вздыхает. — Что-то не так? — удивлённо интересуюсь я.
— Давно у Вас галлюцинации?
А меня будто бьют по голове.
«Галлюцинации. Получается, моя Рейчел — это плод моего воображения? Но как?.. А Сэм, а Ева, а Эллиа, которые регулярно приходят в гости… Они тоже нереальны?»
Шумно вздыхаю и чувствую, как по щекам льются слёзы, которые обжигают, словно раскаленная лава. Хочется смахнуть их, но руки связаны и от этого во мне просыпается животная злость.
Начинаю метаться по кровати, а доктор заметно напрягается. Но мне плевать. Моему лицу горячо, мне больно, мне плохо. Реальность, что обрушилась на меня, просто убивает. Из моих уст раздаётся громкий крик, нет, вопль. Я словно загнанный в угол зверь, кричу так громко, что кажется, будто немногочисленные стёкла сейчас разлетятся на мелкие осколки.
— А-а-а! Вы врёте! — визг, и я поворачиваю голову к доктору, который быстро нажимает кнопку на пульте. — Я не псих! Они живые, ясно?! Жи-вы-е!
Как только я договариваю, в палату залетают несколько человек, которые сразу прижимают меня сильнее к матрасу, и я чувствую неприятный укол в руку. Стараюсь вырваться, но никак не удаётся. Продолжаю неистово кричать, не в силах принять реальность.
Спустя короткое время я ощущаю, как голос пропадает, тело становится ватным, а глаза предательски закрываются. Как бы я не старалась их открыть — ничего не получалось.
«Видимо, они вкололи мне сильное успокоительное или что это такое?»
Поборовшись ещё какое-то мгновение со своим состоянием, я всё же сдаюсь в цепкие лапы сна и последнее, что я вижу, — мой Александр, который улыбается и одними губами шепчет:
— Я люблю тебя, скоро мы будем вместе. Мы справимся, каттен!
========== Агата Харрис ==========
Вода. Всюду вода, которая тянет меня на дно, всё ниже и глубже. Я активно гребу руками, пытаюсь плыть вверх, но ничего не выходит. Воздуха в лёгких не хватает, голова начинает кружиться, но я не сдаюсь. Попросту не могу сдаться, ведь там, на поверхности, меня ждёт мой Александр и наше счастливое будущее.
Размахиваю руками всё активнее и сильнее, но силы иссякают, не позволяя выбраться из воды. Чувствую, как воздуха совсем не осталось и совершаю непроизвольный вдох. Он вышел короткий, но такой болезненный. Лёгкие судорожно сжимает и обжигает, словно их облили кипящей лавой, и, не в силах терпеть эту боль, я кричу, захлебываясь всё сильнее.
Резко открываю глаза и глубоко дышу, будто я действительно задыхалась.
«А может, так и было?»
Кое-как восстановив дыхание хоть немного, я аккуратно сажусь в своей кровати, подложив подушку под поясницу. Вокруг всё те же стены, то же окно, тот же стул. Уже три дня я нахожусь в этой больнице, где мне пытаются доказать, что я психически больна. Как это смешно…
Психиатр, он же мистер Томпсон, убеждает меня в том, что мои друзья, которые стали приходить гораздо реже — банальная галлюцинация на фоне биполярного расстройства. И как бы я не пыталась ему доказать, что они реальные — мужчина не верит.
Здесь меня вообще никто не понимает. Все твердят, что мне нужно пить лекарства, чтобы успокоить мои «фазы».
«Какие к чёрту фазы? Что это вообще значит?»
Со мной разговаривают как с умалишённой, а мне больно, обидно и до безумия страшно. После укола, который ставят ночью, мне снятся кошмары. Я просыпаюсь в холодном поту и со слезами на глазах, каждый раз пытаясь понять, где сон, а где реальность. И как бы я не кричала, что мне от лекарств плохо, они продолжают ими пичкать меня.
Единственное, что сегодня меня радует — приезд Александра, которого наконец-то пустят ко мне. Я соскучилась и безумно хочу извиниться перед ним, загладить вину и в очередной раз сказать, как сильно люблю его.
Входная дверь с неприятным скрипом открывается, и я невольно морщусь от этого звука. В палату заходит мистер Томпсон с обворожительной улыбкой, которая меня уже раздражает. Он сразу же берёт стул и садится возле моей кровати, открывая свою папку, в которой, как выяснилось, хранится моя история болезни.
— Доброе утро, Агата, — он бросает на меня мимолётный взгляд и снова возвращается к бумагам. — Как Вы себя чувствуете?
— Нормально, — коротко и безэмоционально бросаю я, стараясь не показывать своё отношение ко всему происходящему.
— Галлюцинации повторялись? — мужчина что-то пишет в документах, не поднимая взгляда на меня.
— Нет, — чувствую себя роботом, которого пытаются запрограмировать под себя.
«Как же это бесит!»
— Как спалось?
— Мне снятся кошмары, я уже это говорила, — продолжаю смотреть в стену, не в силах взглянуть на доктора, который сломал мне жизнь.
— Расскажите, какого рода эти кошмары? — мистер Томпсон закрывает папку и переключает всё своё внимание на меня, а мне становится жутко неуютно.
— Я в воде, долго плыву и только вниз, как бы не старалась всплыть, — шепчу я, ведь не способна говорить чуть громче. Мозг любезно подкидывает картинки сна, от чего я чувствую нарастающую панику. — А конец всегда один — захлебываюсь водой, — последние слова говорю совсем тихо, будто боюсь, что меня кто-то услышит, а особенно доктор.
— Уколы отменим, — мужчина снова улыбнулся и посмотрел на меня так, будто я не его пациент, а как минимум близкий человек. — Перестаньте противиться реальности, которая, к сожалению, на Вас обрушилась. Я не смогу Вам помочь, если Вы этого не захотите, понимаете?
«Что он от меня хочет? Чтобы я признала себя ненормальной? Почему все хотят сделать меня психичкой, если я не такая?»