Парень помолчал, так же глядя вперед. Он не проронил ни единого слова. Девушка уже подумала, что он сейчас уйдет, а она - прыгнет. Это было бы лучшим итогом этой странной встречи.
Есения уже хотела вновь встать на самый край, как незнакомец, спрыгнувший обратно ан крышу и собиравшийся уходить в угрюмом расположении духа, обернулся к ней.
- Послушай! Только послушай меня! - Словно очарованный чем-то вскрикнул он, привлекая ее внимание. - Но кто тебе сказал, что мы не вправе изменить наши жизни? Кто тебе это сказал? (он сделал паузу, выжидая ее ответа, которого так и не последовало) Никто! Именно, что никто! А это значит, что я еще могу быть счастливым, так?
Есения оглядела его, словно какого-то сумасшедшего.
- Что ты имеешь в виду? - С легким непониманием спрашивает она, когда он подбежал к ней.
- Давай попробуем? Давай попробуем хоть что-то изменить с тобою... Я понимаю, что это все полнейший бред, и ты, скорее всего, не согласишься, но я прошу тебя... Что нам мешает попробовать? Что нам еще остается?
- Ни... ничего. - Осеклась она, внимательно вслушиваясь в его слова. В этот момент она попыталась разглядеть его лица, но у нее ничего не вышло.
- Давай с тобою заключим договор? Мы будем месяц видится с тобою по ночам, просто болтать или делать еще что-нибудь, чтобы сделало бы нас счастливыми Ты же не против?
Он говорил это так восторженно, что Есения чувствовала, именно чувствовала, что он говорит что-то важное для нее. Что-то очень значимое, судьбоносное.
- А если... Если не получится, то мы можем прыгнуть с тобою в любой момент. Попробуем?
Она смотрела на него как на психически больного человека, который нес полнейшую пургу, но в ней было что-то такое, отчего сердце стучало в разы быстрее. Он протянул ей руку, чтобы она слезла с края.
Девушка перевела свой взгляд вниз, а после взглянула на него.
Что-то подсказало ей, что это все не просто так...
И она протянула ему руку в ответ.
Глава 4. Здесь не было жизни.
Она шагала домой, проходя до боли знакомые улицы. Голова ее кружилась. Она до сих пор не понимала того, как согласилась на все это.
Все было как-то смутно. Она не представляла того, как до сих пор жива. Хорошо ли это? Явно нет. Она ведь даже не знала его имени, не увидела его лица... А если убийца? Так даже лучше. Пусть она умрет от его рук.
Есения завернула за переулок и последовала обратно к своему дому, но она не называла это место никогда словом "дом", поскольку от этого слова веяло семейным уютном и теплом, а там его никак не было.
В этом районе были одни лишь крики и ссоры, бесконечные пьянки и драки, которые никогда не давали ей заснуть.
Она просто ненавидела шум, от которого гудящая боль только усиливалась. Привыкая за короткое время к тишине, никак не хочется после расставаться с нею.
Грязная помойка находилась рядом с хрущевкой, зловония ее распространялись везде, заставляя людей морщиться от омерзительного запаха. Она обвела взглядом эту серую и темную улицу, отчего тошнотворное чувство усилилось еще больше. Одна если бы стошнило ее сейчас - никто бы не удивился.
В районе, где жила девушка, это было нормально.
Это было скопище наркоманов, которые выползали из своих грязных подвалов лишь ночью, словно тараканы, которых хочется как можно скорее раздавить. Здесь всегда пили противный и дешевый алкоголь, от которого люди теряли рассудок и память, совершали преступления и грабежи.
Ей не нравилось здесь ничего.
Если бы ей дали канистру бензина и спички, она бы, не задумываясь, сожгла каждый клочок проклятой земли.
Полиция всегда обходила этот район, считая его местом, где обитали все преступники этого города. Сюда мало кто приходил, лишь «искатели приключений», криминальные авторитеты и наркоторговцы.
Полноценно жить здесь было просто не возможно.
Нельзя и представить того, насколько ей было тяжело возвращаться сюда вновь, когда, как казалось, этого больше не должно было произойти. Она обернулась назад, глядя на возвышающуюся шестнадцатиэтажку, которая будто бы манила ее чарующей и легкой смертью.
"А может вернуться? - Подумала она, но тут же остановила себя. - Нет, я же обещала тому парню..."
Она медленно прошла заржавевшие качели и карусель, которые неприятно скрипели из-за ветра, что слегка качал их.
Здесь все давно умерло. Здесь не было жизни.
Хорошо, что раннее утро, отчего никто ей не встретилось по пути. Проходя по бесконечным лестницам, она обводила пальцем на обшарпанных стенах странные узоры, представляя, словно что-то рисует.