Ее всегда раздражали пошлые фразы и граффити, изуродованная и посыпавшаяся штукатурка, липкий и вонючий пол, но это был ее мир, от которого она просто не могла убежать.
Дойдя до своей квартиры, она как всегда обнаружила дверь открытой. Это был плохой знак, и девушка уже готовилась к худшему.
Стоило войти в пропахшую сигаретами квартиру, как все показалось тихим и даже мирным. Она повесила свою старенькую куртку, оглянулась по комнатам, чтобы скорее убежать в свою.
"Может, повезет?» - подумала она, но тут же впереди возник силуэт ее матери.
Старая женщина, пятидесяти лет, возникла между дверей, хмурым взглядом оглядев свою дочь, которая виновато склонила голову. Она была уже сгорбленная, в противно провонявшей одежде, в которой сочеталось все: запах сигарет, алкоголя и блевоты. Одежда была запачкана множеством пятен, и сколько бы дочь не просила ее быть немного чистоплотнее - мать лишь плевала на все. В буквальном смысле.
Лицо было оттекшим и болезненно-серым. Глаза почти не заметны, но когда она глядит прямо на человека, то тут же становится дурно. Глаза, словно у крысы, вечно что-то ищущие - денег.
- Где шлялась, шл*ха? - Севшим голосом спрашивает она. От этих слов Есения понимает, что мать уже пьяна. Смысла разговаривать с нею нет.
- Гуляла, - почти шепотом отвечает она, стараясь пройти дальше, в свою комнату, но хмурая женщина не пропускает ее. Есения оказывается близко к ней, отчего чувствует запах дешевого пива.
Мать строго взглянула на ее крысиными глазками, Есения мученически сжалась.
- Догуляешь у меня так... Не дай боже обрюхаченная придешь сюда, как собаку за шею выгоню, поняла? - Прошипела она злобно, отчего лицо ее стало совсем дьявольское. Есения глотнула образовавшийся ком в горле, пытаясь подавить все чувства, что было внутри нее.
"Мне нужно было прыгнуть", - упекает она сама себя в этот момент.
Но мать отступает, после чего девушка скорее забегает в свою комнату. Замок, поставленный ею самой, звонко щелкнул, отчего она оказывается в безопасности.
Теперь можно и выдохнуть.
Глава 5. Она боялась саму себя.
Девушка отползла к своему небольшому столу, на котором были раскинуты бумаги, краски, кисти, на которые накопила Есения сама. Ее мать не знала об увлечении ее живописью, а если бы это и произошло, то новых синяков и оскорблений ждать бы не приходилось.
Она скрывала от нее все, выставляя невольно свои самые ужасные пороки, чтобы чувствовать себя еще хуже. Когда-то она попыталась помириться с матерью, но ничего, конечно же, из этой затеи не вышло.
Закончилось тем, что она несколько дней провела на улице, ночуя на холодной лавочке в парке.
Мать ее ухода тогда и не заметила, была в запое.
Есения аккуратно берет в руки кисть, слегка водит ее по пространству. Ей нужно срочно отвлечься, иначе она вновь возьмется за старое. Руки начинают ее предательски дрожать.
Она страдала большим списком заболеваний нервной системы, большую часть из которых было невозможно уже излечить, да и не на что было. Не трудно догадаться, откуда все это пришло.
Судороги.
Онемение.
Паралич.
Порой даже могли случиться приступы эпилепсии, которые были довольно часто в последнее время. Это было самым ужасным для нее. Тело бьется в конвульсиях, глаза закатываются, руки вытягиваются в судорогах, дышать практически невозможно.
Она позволяла болезням выходить, когда она оказывалась в своей небольшой коморке, чем-то напоминающей чулан или же тюремную камеру для заключенного. Обшарпанные стены без обоев, с множеством надписей, которые написала она сама в состоянии бреда и галлюцинаций.
Кровать... Как же девушка ненавидела ее. Старые пружины врезались прямо в спину, отчего сон казался страшным кошмаром. У нее появилась бессонница уже с четырех лет. Порой, ночами, она рисовала, поскольку в это время суток было легче всего, но тогда картины были страшными, с угнетенными и еле живыми фигурами, взгляд которых пронзался до костей мозга. Она сама утром пугалась их, часто выбрасывала наброски на помойку.
Есения боялась саму себя.
В комнате не было света, жила она с небольшим фонариком. Когда же случались приступы эпилепсии, она всегда включала его, как небольшой свет, как мельчайший шанс на лучшую жизнь... Есения помнила, как один раз закончились батарейки, начался приступ, который продлился до самого утра. Эту страшную ночь она запомнит до конца жизни.