Последние теплые деньки перед Бискайским заливом.
На следующий день по-прежнему стоял штиль. Около семи вечера посвежело, Ивар и Кнуд Эрик полезли ставить паруса. За ночь еще похолодало. Фрекен Кристина показалась на палубе ближе к полудню, в лицо ей ударила волна. Она вытерлась и засмеялась, глядя на Ивара, стоявшего у штурвала. Затем со знанием дела поглядела на паруса. Ночью гафельные паруса зарифили, из прямых остались брифок и нижний марсель. Бом-кливер натянут, скоро его уберут.
— Полощет-то как, — произнесла девушка, и на ее мокром лице расцвела улыбка.
Она надела башмаки отца и огромную штормовку. На голову повязала платок, который теперь насквозь промок. Отжав, девушка сунула его в карман куртки. Густые каштановые локоны развевались на ветру.
Мы прошли мимо двух рыбацких лодчонок, держащих курс на юг. Фрекен Кристина встала рядом с Иваром, провожая их глазами. Лодки страшно качало, они исчезали в подошве волны, но тут же появлялись на гребне новой. Она следила за ними, словно ища опоры. Лицо было какое-то напряженное, вдруг она поднесла ладонь ко рту и подбежала к борту. Ивар тактично отвернулся.
Кристина вернулась:
— Я лучше спущусь в каюту.
Он кивнул.
Около полудня снова поднялся ветер. Только теперь он дул в противоположную течению сторону, и «Кристину» сильно болтало. Форштевень то и дело погружался в воду.
Херман взялся за штурвал.
— Нужно убрать бом-кливер, — сказал он Ивару.
Матрос уставился на него:
— Хочешь, чтобы я лез на бушприт?
— А что, не понятно?
— Скажи-ка, видишь ли ты то же, что и я? — Теперь Ивар открыто ему противоречил.
— Я вижу, что бом-кливер нужно убрать.
— А я вижу, что бушприт постоянно находится под водой.
— Что, боишься намокнуть?
Херман не скрывал презрения.
— Если не приведешь к ветру и не сбавишь скорость, я туда не полезу.
Они уставились друг на друга.
— Ты что мне, приказываешь?
— Ты штурман, я матрос. Я лишь призываю тебя сделать то, что сделал бы любой человек, мало-мальски знакомый с мореходным делом. Или же бом-кливер останется на месте.
Херман отвел взгляд. Он знал, что Ивар прав. Безответственно посылать человека на бушприт, когда нос так сильно погружается в воду. Он ослабил хватку, и корабль привелся к ветру. В это мгновение фрекен Кристина вышла из каюты. Рот она прикрывала ладошкой, словно ее опять тошнило. И тут взгляд девушки остановился на этих двоих, стоящих друг напротив друга. Она переводила глаза с одного на другого, продолжая закрывать рот рукой.
Ивар пересек палубу. Болтанка утихла. Бом-кливер полоскался на ветру. Бушприт, с которого лила вода, указывал в направлении затянутого облаками шиферно-серого неба. Ивар ступил на бушприт и принялся сворачивать бом-кливер.
Херман смотрел на высокую стройную фигуру, уверенно держащуюся на скользком бушприте над кипящей бездной вод.
Время сократилось и застыло.
Не только мужская сила делала его сильным. Но еще и знание слабостей других людей. Он презирал Ивара с самого первого взгляда, но как-то странно, беспочвенно, в его характере не было ничего, за что Херман мог зацепиться. Есть ли у парня слабое место? Сможет ли он выстоять в решающей ситуации?
Херман чувствовал штурвал в своих руках, чувствовал биение и рывки, этот вечный армрестлинг между рулевым и морем. Ему надо было непрерывно ловить ветер, чтобы удерживать скорость. И тут он на секунду заколебался. Со звуком взрыва ветер вновь наполнил паруса. Нос вознесся высоко в небо на трепещущем гребне волны, а затем корабль начал падать, он падал, падал, рассекая воздух, пока не коснулся поверхности воды и в обе стороны не брызнул фонтан пены. «Кристина» ножом разрезала водные массы, нос ушел в воду, словно рулевой держал курс на дно.
Прошла вечность, словно солнце направилось к невидимому центру тяжести в удаленной точке Галактики, и в то же время все произошло так быстро, что никто не успел отреагировать. Фрекен Кристина так и застыла с ладошкой у рта и широко распахнутыми глазами. Затем корабль медленно поднялся. Пенная вода текла по палубе к корме. Бушприт триумфально указывал в небо. Ивар все еще висел там. Бледный, он жался к бушприту, как детеныш обезьяны.
И даже за этот короткий миг Херман сумел заметить его оцепенение. Вот сейчас, сейчас ему надо прыгнуть на бак. Если нос снова уйдет в воду, ему не сдобровать. Это его шанс, точно так же как у Хермана был свой в Сетубале.