А вот руки её врать не могли.
Её ладони мягко погрузились в волосы, дойдя до кожи, проползли против роста волос, затем снова. Наруто, как кот, которого гладит хозяйка, поплыл. Она осторожно оттягивала волосы — щёлк, затем снова — щёлк. Перед каждой прядью она погружала ладонь глубоко в копну волос, оттягивала нужную прядь — щёлк. Иногда она не резала, просто запускала пальцы в волосы, оттягивала пряди, смотря длину на нужных участках. А потом снова, и — щёлк. Все её движения были плавные, осторожные. Волосы Наруто в её руках были послушные, покорные. Она делала всё ласково, деликатно, это было больше похоже на ухаживание. Наруто почувствовал, что это будто бы больше, чем стрижка. Здесь как будто бы было всё, и разговор, и благодарность, и уважение.
Наруто неоткуда было знать, что любую работу Ино делала именно так. Когда она была занята чем-то, она погружалась в это с головой. Не важно, что — цветы, рукоделие или стрижка. В девушке жило столько доброты и нежности, которые не могли найти выход наружу, что она выражала их во время занятия чем-то. Когда она готовила, она поступательно, размеренно, неторопливо наливала масло, мыла продукты, нарезала, наслаждаясь одним лишь процессом: шумом воды, шипением сковороды, хрустом овощей под проникающим лезвием ножа. Когда она мыла полы, она никогда не торопилась, каждый участок она протирала осознанно, до последней пылинки, и непременно возвращалась в каждый угол, чтобы забрать последнюю соринку.
И уж тем более Наруто неоткуда было знать, что вот так Ино не стригла ещё никого.
Сейчас, когда она отходила к затылку, Наруто закрывал глаза, чтобы растаять в этих ощущениях. Когда она подходила спереди или сбоку, он напротив, открывал глаза и ловил всё, что мог увидеть. Замечал ли он когда-нибудь, что она такая красивая? Она идеальная. Слишком, слишком красивая. Когда она отходила снова, хотелось повернуться вместе со стулом вслед за ней. Когда её дыхание попадало на него, то перехватывало дух. Наконец, можно было вблизи рассмотреть лицо. Оно было как нарисованное, в нём всё было прекрасно: ровный, тонкий, прямой нос, не длинный и не короткий, красивой формы губы, полные, но не слишком, тонкие, но чёткие брови, узкий, аккуратный подбородок, очерченные скулы, большие лукавые глаза. Если бы Наруто был господом-создателем, он создал бы именно такое лицо. К сожалению, у него не хватило бы на это чувства прекрасного. Сейчас он мог лишь наслаждаться тем, что может узреть совершенство воочию. Как жаль, что нельзя коснуться этого лица или хотя бы придвинуться поближе, но и уже такой близости он был рад.
Ино ощущала, что её движения выдают её с потрохами. Она лишь надеялась, что Наруто этого не поймёт, а если поймёт, то не придаст этому значения или не поверит. Ей бы и хотелось делать всё побыстрее и половчее, но не выходило. Строить на дистанции из себя каменную статую получалось вполне удачно, а вот руки не слушались. Ей хотелось продлить этот момент подольше. Скоро он закончится и больше не повторится. Как и этот день. Как и вся их короткая история. Ей хотелось сказать Наруто об уважении, о восхищении его достижениями. Обязательно извиниться. Поблагодарить за многое: за то, что вчера не оставил её одну и разделил с ней боль, что совершил с ней безумство, за то, что сегодня он с ней, за то, что он её не осуждает, за то, что уважает её, за то, что она может быть с ним честной, быть самой собой.
А ещё, она никогда не будет ближе, чем сейчас. Она с большим вниманием рассматривала Наруто. Не лицо, она боялась встретиться с ним взглядом. Но на тело можно было смотреть сколько угодно. То, что она разглядывала совсем недавно, сейчас было совсем близко. Чудовищных усилий стоило удержаться и не прикоснуться к нему. По юноше было видно, что он пашет, как вол: все его мышцы секлись, волокна переливались на свету, и можно было отследить, откуда и куда они идут. Если постараться, то можно было даже увидеть, как кровь пульсирует в венах. К сожалению, для этого нужно было придвинуться ещё ближе. А вот и шрамы. Этот на груди колотый. Здесь на боку справа, на лопатке слева — резаные. Ещё один небольшой резаный на шее. На спине на пояснице, на плече. Ни грамма жира, даже на боках, на животе, он стройный донельзя. «Слава богу», — думала Ино, — «у меня тоже нет жирка, а то я бы скончалась от зависти». А вон и все кубики на прессе. Один, два, три, четыре, пять, шесть. Там, под поясом штанов должны быть ещё два. Она вспомнила, как сегодня ласкала этот живот и перешла к затылочной части, чтобы её румянец остался её секретом. Девочка прекрасно видела, что Наруто смотрит на неё, смотрит ей в лицо, в глаза. Это пугало и будоражило одновременно. Ино отгоняла от себя мысль о том, что если она посмотрит вот так пристально ему в глаза, то уже не отведёт.