В это время послышался мелодичный переливчатый звон: один, затем еще один. Шум воды прекратился и мужской голос прокричал:
— Сейчас! Сейчас! Открываю!
По коридору прошествовали шаркающие шаги говорящего. Раздался звук открываемого замка и скрип двери.
— Оля, что случилось? Ты почему не улетела? — с наигранной заботой произнес мужской голос.
— А ты чего так долго не открывал? — не отвечая на вопрос, ворчливо спросил недовольный женский голос. — Или что, «Жена за дверь — девка в постель?» У меня на это нюх, дорогой, ты хорошо об этом знаешь.
— Да нет у меня никого, дорогая! — спокойно ответил неизвестный мужчина.
— А вот это мы сейчас проверим! — грозно произнесла неожиданная женщина и, судя по цоканью каблучков, решительно отправилась в сторону спальни.
Наталка в панике заметалась по кровати, подняла упавший на пол плед и села на кровать, подогнув колени и натянув плед до подбородка. Хоть как-то укрылась! Большего сделать уже было не успеть.
— Ба, кого я вижу! — насмешливо произнесла неведомая Ольга. — А я-то, дура, ему чуть было не поверила.
Сказать, что мужчина, зашедший в комнату вслед за дамой, был потрясен, значит ничего не сказать. Он был на грани шока!
Наталка ничего лучше не придумала, как кивнуть головой из-под пледа:
— Здрасьте!..
Руслан Вячеславович Минкин, мелкий чиновник Центрального округа Москвы, был человеком осторожным и законопослушным настолько, насколько это возможно в современной России. Во всяком случае, среди чиновной братии считался человеком честным — взятки не брал. Взятки в современном мире — вообще дело прошлое и пошлое, всё происходит значительно технологичнее. Есть у Руслана Вячеславовича в глухой подмосковном городишке дальний родственник, дядя с пунцовой физиономией и испитыми зенками навыкате. Дядя оформлен в налоговой службе как индивидуальный предприниматель, работающий в сфере услуг. Родственник, конечно, никаких услуг оказать был не в состоянии: за свой многолетний алкогольный стаж он пропил не только все свои мозги, он и в трезвой жизни был ими не особо обременён, но и свои трудовые, воистину золотые руки мастерового — автослесаря. Основным богатством дяди была его супруга — бухгалтер, крепко держащая в своих цепких ручках мужнин расчётный счет. Вот на этот счёт и приходила «благодарность» Руслану Вячеславовичу за оказанные вовремя услуги нужным людям, за решение трудных вопросов, да за банальную «крышу» в конце концов.
Да и в остальном главным правилом Руслана Вячеславовича были осторожность и ещё раз осторожность. Порочащих связей он не имел, вредных привычек — тоже. Напротив — повадился регулярно бегать по утрам вокруг Патриарших в компании самого префекта. Публичности избегал, одевался просто, и даже ездил, не в пример остальным чинушам, на автомобиле далеко не самой последней модели. Машина у него была, конечно, не отечественная, до такого маразма он ещё не докатился, но иномарка была самой простой и демократической — КИА Спортаж. В общем, Сергей Вячеславович считал себя едва ли не образцом современного российского чиновника.
— И вот надо же — так глупо вляпаться! — в состоянии близком к отчаянию пробормотал под нос он, глядя на ангелоподобное существо, которое уютно расположилось в их с Ольгой Львовной супружеском ложе. «Провокация! Недруги, или «закадычные друзья» подложили?» — лихорадочно соображал он, ни сколько не сомневаясь, что в Москве найдётся немало желающих опорочить карьериста.
И ведь какой момент, стервецы выбрали! Некстати, ой как некстати. В принципе, жена ему давно постыла, но момент расставания ещё не настал. Заветный счёт в Подмосковье рос недостаточно быстро, чтобы пуститься в свободное плавание. Как всё не вовремя случилось! Сейчас! Когда он, как раз вспомнил прежние весёлые деньки и сел за зелёный стол, за которым его развели как лоха. На большую сумму развели, между прочим, которую без помощи дражайшей супруги ему вовек не покрыть.
Наташя, осознав всю двусмысленность ситуации, была в состоянии, близком к панике. Хуже всего было то, что она по-прежнему не представляла, где находится. Вот уж действительно: попала из огня, да в полымя. И даже к окну не подойти, чтобы хотя бы попытаться сориентироваться. Хоть девушка и была укрыта пледом, она самой себе казалась голой под грозным взглядом хозяйки дома. А та стояла, уперев руки в бока, и попеременно бросала презрительный взгляд на мужа и брезгливый — на неё.