— Денисов звонил, из лаборатории сообщили первые результаты.
— Ну и?
— Обнаружены следы присутствия сторонних биологических материалов.
— А что это значит?
— Ты что, совсем тупой? Послал же господь напарника! Сутки-двое назад у неё был половой контакт. Ебли её, если по-русски, и хорошо ещё, если один.
— Так значит наша девочка занимается сексом? А корчила из себя такую недотрогу.
Старшине только и оставалось сказать:
— Дебил! Как только таких рожают? Несовершеннолетнюю девочку трахали незнамо кто, а он ржёт, как конь. Ну всё, ты меня достал! Завтра же рапорт напишу — пусть другого напарника дают.
— Ну чё ты сразу-то? Сначала объясни по-человечески, а то только ругаешься.
Зозуля, впрочем, уже признал, что погорячился и сменил гнев на милость:
— Ладно! На малолетку кажется, мы нарвались с тобой, будь она неладна! Антонина сказала Денисову, что девчушке вполне возможно не больше шестнадцати, дитё ещё совсем. А если у неё амнезия, то и делать с ней могли, что хотели.
После этих слов молодой замолчал, видимо какие-то шестерёнки стали проворачиваться в его голове, а после паузы оглянулся назад, да так, что Наташа едва успела закрыть глаза, притворяясь спящей.
— Это же какой сволочью надо быть, чтобы надругаться над такой красотой. — нотки сочувствия прорезались в голосе рядового Дятлова и девушка подумала, что он не так уж безнадёжен.
Тяжело стало у неё на душе после подслушанного разговора: «Завралась совсем, а дальше будет хуже». Зато современный словарь её русского языка пополнился несколькими важными словами. Ну, простонародное нецензурное звучало так же, как и в волжском порту губернского города С. среди грузчиков и лодочников, его Наташа слышала не раз, поэтому даже уши её не покраснели. Слово «трахаться», видимо было легальной заменой нецензурному и по сути означало ЭТО САМОЕ, о чём в её времени говорили «заняться любовью», или «махаться», или «яриться», или «диваниться». А вот слово «секс» поначалу поставило её в тупик. Как могла заметить Наташа, современный мир — мир англицизмов, но как раз английским она не владела, вернее, владела очень слабо, больше по ощущениям и по аналогиям. По строению английский язык близок к немецкому, ибо имеет саксонское происхождение, а по словарному запасу язык богат французскими словами, попавшие в английский вместе с нормандскими завоевателями. К счастью, обеими языками Наталка владела блестяще. Порывшись в них, девушка извлекла французское слово «le sexe», обозначающее половую принадлежность человека. Вряд ли в английском это означало что-то другое. Она сделала вывод, что судя по смыслу, слово «секс» в современной русской речи означает то же самое, что и «заниматься любовью», то есть половой контакт. За размышлениями девушка и не заметила, что они уже приехали в больницу.
В приёмном покое больницы её сначала осмотрел хирург, неулыбчивый мужчина средних лет, который заставил Наташу раздеться догола. Когда девушка смутившись, замялась, хирург нетерпеливо прикрикнул на неё:
— Долго вы меня задерживать будете? Раздевайтесь, девушка, я сказал!
Наташа послушно разделась. Эх, и дотошный же, чёрт, попался, всё отметил! А медицинская сестра зафиксировала на бумаге. И кровоподтёки на бёдрах, даже на внутренней их стороне, от смелых пальцев Коли, и досадную ссадину чуть ниже колена, которую Наташа поставила, споткнувшись на лестнице, когда удирала от папеньки и жениха. Она с ужасом осознала, что все эти травмы в совокупности выглядели очень нехорошо. А когда девушка попыталась что-то объяснить, то была прервана врачом:
— Следователю всё будете объяснять девушка, а моё дело только зафиксировать!
Затем настала очередь врача-гинеколога. Им оказался довольно молодой импозантный мужчина в чёрной майке без рукавов с надписью «Кing beach», из-под нижнего обреза которой выглядывал пупок. Ну, с кингом ясно — это король. А бич? Бич, бич… Наташа наморщила лобик. По-английски? Если кинг — по-английски, то и бич оттуда же. Она неважно знала английский, он считался языком технарей, а не гуманитариев. Но, насколько она могла судить, этот язык был в ходу в начале двадцать первого века. Значит, надо вспоминать, или выучить заново этот грубый, сухой, деревянный, совершенно немузыкальный язык. Бич, бич… Пляж? Или нет? Всё-таки пляж! Король пляжа? Ну-ну. Ловелас дешевый! И ходит в нижнем белье, нимало не смущаясь дам! Да и те хороши — хоть бы замечание сделали, неприлично же мужчине расхаживать в майке перед посторонними женщинами. Или ЗДЕСЬ можно?