— Да? — она оторвала взгляд от монитора и уставилась на него зелёными глазищами.
— А почему ты так медленно читаешь? Ведь судя по всему ты — девушка грамотная — вон как название ноутбука расшифровала.
— Не веришь, значит? — усмехнулась, с горечью, как отметил Павел.
— Да уж сложно в такое поверить.
— Понимаю. Давай так, я тебе, Пашенька, всё сказала, верить или нет, твоё дело, ты главное меня не выдавай, ты же обещал, помнишь?
«Господи! Но что же она с ним делает? Пашенька!» — он вынужден был признать, что против такого у него нет приёма.
— Я своё слово держу!
— А к алфавиту вашему я ещё не привыкла, многих букв нет. Вот и приходится приноравливаться. Спотыкаюсь на каждом слове.
Чёрт! Реформа орфографии же была после революции, а он запамятовал, хотя следаку упустить из виду такой факт непростительно! И опять все логично и непротиворечиво в её объяснении. А он опять опростоволосился! Размышляя, Павел заметил, что она уже смогла перейти на страницу о Патриарших прудах и читает теперь её.
По всему было видно, что Наташа действительно не из этого времени, уж очень она непохожа на современницу. «Что же теперь с ней делать? Она права — выдавать её нельзя! Налетят коллеги из ФСБ и отберут это дело. А девушку запрут в психдиспансере или каком-нибудь секретном институте и будут опыты проводить до тех пор, пока от личности мало что останется. Помочь каким-то образом вернуться назад? К престарелому мужу и молодому любовнику? Ну уж нет!» — Павел вынужден был отметить, что к старикану-жениху из рассказа Наталочки, он как раз не испытывает никакой неприязни. Пусть и косвенным образом, но он был причиной появления девушки в его судьбе. А вот к её кавалеру ненависть у Павла прямо-таки зашкаливала: «Или всё-таки не ненависть — ревность! Ну, ничего, ты теперь далековато будешь, милый. А Наташа здесь, рядом со мной! Нечего ей там делать! Впереди их не ждёт ничего хорошего: мировые войны и революции, гражданская война её зверствами. Вон чё с дворянками там вытворяли. А у нас всё тихо! Пусть уж лучше Наталочка останется со мной. Биографию придумаем, документом обеспечим. В такие юные лета мало какая привязанность сохраняется на всю жизнь, пройдёт немного времени — забудет своего милого. А я — тут, рядом!»
Наталочка тем временем самостоятельно открыла страницу под названием «Жигули (возвышенность)» и читала её. Осваивалась она, надо признаться, быстро, уже и новые вкладки научилась открывать, просматривала картинки. Словно ощутив, что Павел снова за ней наблюдает, обернулась и, в ответ на невысказанный вопрос, пояснила:
— У нас в Жигулях имение было. Там я всё детство провела. Мой Николка, кстати, тоже оттуда, из наших бывших крепостных.
Усадьбы, имения, поместья, крепостные, — для Павла это была такая историческая даль и экзотика, о которой он имел самое смутное представление. Однако, почувствовал в словах девушки некоторую несообразность своим представлениям о той эпохе, потому и спросил с изрядной долей единства:
— А разве так могло быть: крестьянский сын и дворянская дочь?
Таша не обиделась, а с оттенком снисходительности объяснила:
— Паша, Паша! Бывало, Паша, и не такое. После отмены крепостного права больше полувека прошло. Заломовы стали гораздо богаче Воиновых. А батюшка мой был рад стараться спровадить меня, бесприданницу, поскорее замуж. А я ТАМ была современной девушкой, выше сословных предрассудков. «Вишнёвый сад» Чехова читал?
Как и абсолютное большинство современных молодых людей, классику, конечно, Павел не читал, но с сюжетом пьесы в общем был знаком, поэтому просто кивнул.
— Ну, вот мы — как Раневская со своим братцем, а Николка и его семейство — как Лопухин, который в конечном счёте и купил имение. Так что, не подвернись этот князь, могли бы наши отцы и сторговаться. Понял теперь?
— Да уж трудно не понять.
— Эх, Жигули! — Наталочка мечтательно прикрыла глаза. — Нет лучше и красивей места на земле. Спускающиеся к Волге утёсы, покрытые ковылём, лесные чащи в глубине, разнотравье лугов с дурманящими запахами трав, родники с необыкновенно вкусной водой, сама Волга, величавая, спокойная. Попаду ли я когда-нибудь туда снова?
— Попадёшь, обязательно попадёшь! — Паша готов был отвезти её хоть на край света. — Вот закончим со всем этим, сделаем тебе документы и обязательно съездим. Я тебе обещаю!
— Спасибо! — девушка протянула вдруг руку назад и потрепала Пашины волосы на затылке. — Ты хороший, Паша!
От этой неожиданной ласки лейтенант аж замер, боясь спугнуть доверие, возникшее между ними.
— Конечно, здорово! — задумчиво продолжила разговор Наташа. — Столько всего напридумано за это время, столько открытий произошло, новых знаний. Я, наверное, так и останусь здесь дремучей невеждой. — спохватившись, добавила. — Если уж суждено мне задержаться в этом мире.