— А это кто? — она вытянула руку с бюстом.
— Дзержинский, Феликс Эдмундович. — ответил Конюшкин. — Он после революции руководил созданием правоохранительных органов. Он как раз из этих, из большевиков, что победили в гражданской войне. Многие его клянут, но в полиции его уважают, это наша история.
— Поляк?
— Да, поляк.
— Есть… то есть был у меня знакомый революционер, тоже поляк, я к нему на подпольный кружок ходила. Замечательный человек! Если все революционеры такие — тогда за ними правда. Да, Пашенька, видимо мне и за историю тоже нужно садиться, чтобы знать, что в стране произошло. — грустно сказала Наталочка. — Или… нужно найти способ вернуться обратно, я здесь чужая! Никому не нужна! Один-два вопроса — и каждый сможет раскусить меня.
— Да ты что! — у Павла от волнения стал прерываться и дрожать голос, он вдруг испугался, что потеряет Наталочку. — Куда ты собралась? Там скоро начнётся кровавая каша, бойня. Красный террор, белый террор, бандиты, репрессии, дворян резать будут и усадьбы жечь… — он прервался, чтобы отдышаться. Павел устал от возбуждения, хотелось сказать много — получилось мало, но пауза сделала своё дело — он кое-что вспомнил. — Когда, говоришь, ты перенеслась, какого числа?
— 31-ого июля 1914 года, вечером. — ответила девушка.
— Так вот, завтра, 1 сентября 1914 года начнётся Первая мировая война!
— А-а-а! — услышав эту новость Наташа открыла рот и сразу прикрыла его рукой.
— И неизвестно, что вас всех ожидает в будущем. Кто вообще останется в живых, и останется ли вообще кто-нибудь? Наташа, может это судьба? Может она даёт тебе второй шанс остаться в живых и прожить жизнь в этом мире?
Глава 6. А в ресторане
«Только я глаза закрою — предо мною ты встаёшь!
Только я глаза открою — над ресницами плывёшь!»
В туалете Наташа первым делом прислонилась лбом к холодному стеклу зеркала. Что с ней творилось. Это же гадко, мерзко, плохо! Нельзя так играть человеком. Он же ей совсем не нравится! Или всё-таки нравится? Конечно не так, как её Николка, по-другому. Он — высокий, стройный, красивый. Отличный мужской экземпляр! И, главное, влюблён в неё по уши, краснеет как мальчишка. Девушка вспомнила, что стоило только упомянуть, что голодна — тут же вызвался сопроводить её пообедать. А как метнулся за дверь, когда она напомнила, что одежды-то на ней почти нет! Принёс целый пакет, который оказывается, собрала для неё сердобольная Антонина Генриховна. Спасибо ей, и в этом времени, насколько она могла понять, встречаются не одни уроды, настоящих людей больше.
— Что ты творишь, коза? — спросила Таша себя, глядясь в зеркало. — Зачем играешь с человеком?
Ведь скоро примчится её родной Николка и заберёт отсюда домой. А примчится ли, а заберёт? Последние слова Павла посеяли зёрна сомнений в её голове. Её стало пугать будущее, нарисованное Павлушей, как она стала про себя называть нового кавалера. Сколько нужно ждать помощь? По идее Николка должен появиться в это же время и в этом же месте, то есть в этой чёртовой квартире. Не появился! Не нашёл меч? Или немцы успели удрать? Да-а, началась война. А что, если её Николку отправили воевать? Конечно, он ещё молод для призыва, но во время войны всякое бывает. А что, если!.. Наташа от ужаса закрыла рот рукой. Нельзя о таком думать! Николка жив! И всё у него будет хорошо, и он найдёт способ помочь ей. А если не найдёт? А если им так и суждено жить: он там, а она здесь. Бр-р-р. Ничего себе, перспектива! Сколько же ждать милого? Не всю же жизнь? Так ничего не решив насчёт будущего, Таша обратилась к содержимому пакета Антонины.
Сверху лежала короткая записка:
Милая моя девочка!
Не знаю, что ты помнишь и что у тебя есть из вещей и одежды. Но знаю, как трудно человеку быть одному. Поэтому я решилась собрать тебе некоторые вещи на первое время: трусики-недельки, прокладки для интимной гигиены и средства личной гигиены, всё самое основное для ухода за твоими прекрасными волосами. Из одежды взяла смелость предложить юбку-шорты и футболку. Не зная твоего размера ноги, решилась на глаз приобрести туфли-лодочки тридцать седьмого размера, они мягкие, и если будут немного малы — не страшно, первое время носить можно. И решусь тебе предложить свой старый сотовый телефон. Модель устаревшая, но надёжная, а без связи сегодня нельзя. Не волнуйся — деньги на карте есть.
Пользуйся всем этим смело. Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо! И если тебе негде жить — приглашаю пока пожить у меня. Поверь, у меня тебе будет лучше, чем в спецприемнике или больнице. Не бойся, твою личную жизнь ограничивать не буду.