— А как же, разряд имею.
— А что, если я тебе предложу организовать городошную команду? В порядке комсомольского поручения, а?
— Площадки у нас нет…
— Построить можно.
Марченко продолжал сидеть полузакрыв лицо руками. При последних словах Савицкого он оживился:
— Как вас понимать, товарищ сержант?
— Очень просто. Как сказал, так и понимай.
— Нет, вы скажите откровенно: на самом деле вы заинтересовались городками или так, к слову? Что вас больше интересует: городки или моя персона?
— Если говорить откровенно, то и другое.
— Ох и хитрющий вы, товарищ сержант… — Марченко вдруг встал со скамейки. Широкий, раздвоенный подбородок его воинственно задрался кверху. — Ладно! Будут у нас в роте городки. Если сказал Семен Марченко, — значит, будут!
Они долго сидели, обсуждая, кого в первую очередь вовлечь в городошную команду, где лучше оборудовать площадку, из какого дерева делать биты, чем их оковывать. Этот разговор продолжался и по пути из «парка». У самой казармы Марченко покрутил головой и засмеялся своим мыслям, все время вертевшимся в голове:
— Чудное дело… Рядовой Марченко, первый нарушитель, становится активистом… Только вы смотрите за мной, товарищ сержант, могу опять свихнуться.
— Самому надо смотреть за собой, Семен. Это главное.
Алексей обрадовался, когда Марченко обратился к нему за советом, где и как лучше построить городошную площадку. Вместе ходили по двору, намечали, в каком месте лягут квадраты, где будет кон и полукон. «А ведь здорово получается, если в точку попадет это самое доброе зерно, — думал Алексей. — Зачем теперь солдату бегать в самоволку, если он делом занят? Молодец Савицкий!…»
Дня через два Семен Марченко, «заболевший» городками, вдруг исчез. Обыскали казарму, облазили всю территорию роты — нет Семена. Заглянули в гараж, где он любил вздремнуть часок — другой, закрывшись в машине, — нет. Газик его стоит, а водителя и след простыл.
Когда время близилось к ужину, Семена привели в военный городок двое парней из «Новосела». Парни были сильно под хмельком, а Марченко и вовсе лыка не вязал. Он что-то бессвязно бубнил, сквернословил и все вырывался из рук провожающих.
— Пустите, ну!.. Я… Знаете, кто я? Какое мое слово, а? Слово — олово, вот!.. Сказал: городки… Значит… Пустите, говорю, ну!..
Семена подвели к калитке, толкнули во двор военного городка. Тут он и растянулся на песке. Пока подбежавшие товарищи поднимали его, подошел майор Лыков. С брезгливой гримасой остановился в отдалении. Распорядился:
— В овощехранилище его, мерзавца! Запереть на замок, пусть очухается. Разговор с ним будет потом. Спортсмен-городошник!..
Увидел замполита, поманил его пальцем.
— Иди-ка сюда, комиссар! Ты мне солдата Марченко вчера расхваливал? Расхваливал. Заверял, что он теперь ангел с крылышками? Заверял. Погляди на своего ангела, полюбуйся на его пьяную морду. Безобразие!
История очередного падения Семена Марченко выглядела так. В поисках материала для городошных бит облюбовал Семен длинный шест, припасенный старшиной для других надобностей. Уже приспособился его пилить, как наскочил старшина Пахоменко.
— Ты что же это делаешь? — крикнул он.
— Да вот хотел на биты пустить…
— Я тебе пущу!
Выслушав нотацию старшины, бросил Семен шест туда, где он лежал. С горя вышел за ворота. И тут неподалеку знакомые новоселовские ребята. Рассказал им о своей заботе: не из чего мастерить городошные биты. А те ему:
— У нас такого материала хоть завались. Колья для плетней лежат — ошкуренные, сухие. Тут тебе и дуб, и береза, и что угодно. Пойдем, поглядишь.
Глянул Семен по сторонам — поблизости никого нет. А много ли надо времени, чтобы сходить в колхоз? Туда десять минут, оттуда десять. Никто и не узнает, что отлучался.
— Пошли!
Материал для бит оказался просто золотым. Ребята сами пообещали отобранные палки притащить в военный городок, когда стемнеет. Главное, чтобы не заметил ни председатель артели Глинский, ни одноногий Хмельной из ревизионной комиссии.
— Ну, а магарыч твой, — потребовали они.
— На магарыч я дам, — согласился Марченко, — только меня в это дело не втягивайте. Строго у нас.
— Это ты брось! Пить мы тебя не заставим, а пригубить обязан.
Так «пригубил» Марченко, что не помнил, как его довели до военного городка. Очнулся в полутемном овощехранилище, на деревянном решетчатом настиле. Никак не мог сообразить: какая нечистая сила занесла его сюда?
Происшествие с рядовым Марченко сильно расстроило Алексея. Ходил неразговорчивый, сумрачный — думал. Что же это получается, в самом-то деле? Чуть ли не клялся солдат, что покончит со «старой лавочкой», будет вести себя как полагается. И вот пожалуйста — самовольная отлучка, пьянка. Как же верить человеку? Как держать его в рамках? Не спускать глаз? Так ведь нельзя же превращаться в няньку. К тому же в роте не один Марченко. Будешь следить за одним, другой накуролесит…