С гостьей Нина поздоровалась довольно развязно. Догадавшись, зачем Тамара пожаловала, первой начала разговор:
— Как там поживает мой Захарчук?
— Ничего, живет и здравствует.
— Небось за мной прислал? Пусть не надеется, не поеду я в ту дыру! Что мне там делать в ваших несчастных Сосенках? Умереть можно!..
Иван Петрович, молча сидевший за столом, медленно поднял голову и тяжелым взглядом остановился на Нине.
— Другие живут, не умирают. Что ты за принцесса?
— Замуж вышла, а с мужем не живет, возле сестры отирается, — вставила Серафима Васильевна. — Людей стыдно…
— Стесняю вас, да? — взвизгнула Нинок. — Стесняю? Завтра же к Ленке Моховой перееду, чтобы не называли меня приживалкой! И это сестра родная? Господи, да что же это за жизнь проклятая — голову негде приклонить!
Она с разбегу, словно в Даугаву, нырнула головой в подушку и зарыдала. Однако рыдания ее продолжались не более минуты. Неожиданно она притихла, потом с примятой подушки сквозь светлые кудряшки глянули мокрые, но озорно блестевшие глаза.
— Он что же, мой-то, один в квартире живет?
— Один, — коротко ответила Тамара.
Ее начинало раздражать и поведение Нины, и ее пухленькое смазливое личико, выражение которого менялось поминутно — то настороженно-лукавое, то грустное, то беззаботно-веселое, то плаксивое. Вскочив с постели, она вдруг запела, как ни в чем не бывало:
— Ой не ходи, Грицю…
Мелкими шажками подбежала к Тамаре, обвила тонкими, цепкими руками ее шею и зашептала на ухо:
— Не сердитесь на меня, я сумасшедшая!.. Поручила бы вам и Григория за меня расцеловать, да боюсь: вы такая красивая…
— Сами расцелуете. Вот поедете со мной и расцелуете.
— Нет, я туда не поеду. — Нина снова надула губки. — Пусть переводится в Ригу или по крайней мере в Солнечное — тогда будем жить вместе.
Набравшись терпения, Тамара разъясняла ей, словно ребенку:
— Вы же знаете, что ваш Григорий находится на военной службе. Понимаете: на во-ен-ной служ-бе! Куда его назначили, там он и должен служить. А вы даже проведать его не хотите…
— Проведать? — задумалась Нина. — Проведать-то не мешало бы. Вы думаете, я не живой человек? Сима, уезжаю! Только не насовсем, комнату мою не трогать! Поживу в Малых Сосенках — и обратно.
На второй день закупки у Тамары пошли значительно быстрее, потому что активное участие в них приняла Нина. К удивлению Тамары, она оказалась толковым и требовательным товароведом. Только очень уж подолгу толкалась у прилавков, заставляя продавцов выкладывать перед ней одно, другое, третье.
От душной тесноты магазинов и городского шума, от капризов и причуд спутницы у Тамары разболелась голова. И такими желанными представились ей теперь Малые Сосенки, где ждут не дождутся ее возвращения.
Перед самым отъездом из Риги, когда чемоданы с покупками Тамары и с личными вещами Нины стояли на полу, в квартиру ворвалась какая-то остроносая девица. Всплеснула руками и с порога запищала, ужасаясь:
— Нинка, ты куда же это? Неужели к своему? Уговорили все-таки? Тряпка ты после этого — вот ты кто! Я бы ни в жизнь не поехала. Присохнешь там!
Заколебавшаяся Нина стала уверять, что никто ее не уговаривал, что едет она всего на несколько деньков.
— Странно ты рассуждаешь, Ленка!.. Имею я право повидаться с мужем или не имею?
Но девица и слушать не хотела. Взмахивала рукой и выкрикивала истерически, словно кликуша:
— Присохнешь, присохнешь! Дура, дура! Присохнешь и засохнешь!
Совсем растерялась Нина. Может, и на самом деле не стоит ехать? Если уважаемый товарищ Захарчук хочет повидаться с женой, пусть сам приезжает в Ригу. Тут и обновки купил бы жене…
Конфликт разрешился самым неожиданным образом. Иван Петрович, молча наблюдавший всю эту сцену, подошел к Ленке и вежливенько повернул ее за плечи к двери.
— Чтобы ноги твоей тут не было!
По этому случаю Нина еще раз закатила истерику.
У Тамары стучало в висках: скорее бы, скорее отсюда! Только в вагоне, когда поезд тронулся, она почувствовала, что с плеч ее свалилась стопудовая тяжесть. «Домой, домой!» — выстукивали колеса вагона. «Домо-о-ой!» — прокричал паровоз.
В Солнечном, оставив Нину с вещами на вокзале, Тамара отправилась в штаб полка. Она хотела позвонить в роту, чтобы встречали у автобусной остановки. Возле здания штаба, у знакомой зеленой ограды, стояла новенькая машина с большим крытым кузовом, выкрашенная в защитный цвет. Как видно, это была боевая машина, скорее всего, радиостанция. Из нее навстречу Тамаре выпрыгнул солдат.