Наконец с командного пункта поступает разрешение временно прекратить поиск и сопровождение воздушных целей. Ветохин более свободно, чем вовремя работы, располагается на вращающемся сиденье. Не выключив индикатора, он вместе с сиденьем делает полуоборот к молодому солдату. Другие операторы по примеру старшего тоже, как боксеры между раундами, сидят, расслабив мышцы, — отдыхают.
— Теперь, товарищ Гречуха, можно и побеседовать, — говорит Николай Ветохин. — Что вы хотели спросить?
Много вопросов заготовил Гречуха, но… Все внимание его невольно сосредоточивается на знаках и значках, сияющих на груди старшего оператора. Тут тебе и знак отличника, и значок оператора первого класса, и значок спортсмена-разрядника. Ну и нахватал отличий младший сержант! Не терялись, как видно, и те, что сидят рядом с ним, — ефрейтор Анатолий Ветохин, рядовой Васин.
Забью все вопросы по существу, Гречуха спрашивает:
— Трудно, товарищ младший сержант, заслужить вот это? — Острым подбородком он показывает на знаки.
— Не легко…
Как ни скромен Коля Ветохин, но пухлые губы его — право же непроизвольно — оттопыриваются с важностью. Ой, слава, слава, кому она не кружит голову!
Будто нечаянно, Коля приподнимает обшлаг рукава. Сверкнули часы на крученой металлической цепочке. Гречуха переводит взгляд на запястье младшего сержанта. Он успел уже узнать, что это за часы, однако говорит с наивной миной:
— Добрые часы. Не подарок случаем?
— Подарок, — небрежно роняет Коля. — От командующего…
Тут в разговор вступает Анатолий. Этого хлебом не корми, а дай высказаться. Речь свою он начинает излюбленным приемом — с «представления». Положил на верхнюю губу карандаш, который должен обозначать длинные, торчащие в стороны усы, и, придерживая его пальцем, заговорил, тараща глаза и колесом выпячивая грудь:
— Плохо, товарищ ефрейтор, — замечает Коля.
— Что плохо, товарищ младший сержант? — так же официально осведомляется Толя. — Стихи плохо читаю?
— Стихи вы читаете хорошо…
— А что же плохо?
— Плохо, что пыль на сапогах. Обувь положено солдату чистить.
— Так это же в стихах! Из песни слова не выкинешь, товарищ младший сержант. А вообще стихи правильные.
— Правильные, но далеко нам до героев.
— Это верно, у нас пока не ордена, а знаки отличника… Но учтите, товарищ Гречуха, — Толя многозначительно поднимает палец, обращаясь к молодому солдату, — тому, кто имеет знаки отличия в мирное время, и ордена в бою легче заслужить. Что означает нагрудный знак? Он означает, что солдат готов в огонь и воду. Боевой приказ, будь спокоен, выполнит!..
Толя и дальше продолжал бы развивать свою мысль, но под сердитым взглядом брата замолкает. Ну конечно, зря расхвастался перед новичком!
Не теряясь, Толя тут же исправляет свою ошибку:
— А в общем, товарищ Гречуха, надо меньше думать о наградах. Выполняй, что тебе положено, честно и добросовестно, а знаки отличия сами к тебе придут. Ясно?
Тем временем, когда в ожидании очередного приказания с командного пункта происходит этот разговор между операторами, в соседней машине дизелист Дорожкин учит уму-разуму другого молодого солдата. Он необычайно озабочен и как-то особенно подтянут: нешуточное дело доверено! Командир роты вчера так и сказал:
— Нового техника по электрооборудованию нам пока не прислали. Дзюба на увольнение в запас паруса поднимает… Так что вся надежда теперь на вас, товарищ Дорожкин.
Вот оно, какое доверие!
Ласково, как боевого коня, поглаживает Тихон Дорожкин свой дизель и внушает новичку, рядовому Меньшикову:
— За уровнем масла надо строго смотреть, однако. Прозевал — вот тебе и авария. Двигатель — он, как бы тебе сказать, вроде как сердце у человека. Что получится, если сердце остановится?
— Смерть, конечно, — почтительно отвечает Меньшиков.
— Правильно. Нет движения крови — нет и жизни. Так и у нас: нет напряжения электрического тока — не работает вся радиолокационная станция. Вот на какой участок нас поставили — к самому сердцу, однако.
— Я понимаю…
Рядовой Меньшиков под стать Дорожкину, высок и мускулист — богатырь-богатырем. Недаром считался лучшим борцом среди спортсменов Сормовского завода. Когда его назначили дизелистом, Дзюба снизу вверх поглядел на него: