Опять зазвонил колокольчик.
— Аннетка, я жду тебя внизу.
Девушка закрыла входную дверь квартиры и спустилась в лифте на первый этаж.
Молоденький швейцар распахнул перед гостьей, похожей на принцессу, двери.
В зале ресторана было полутемно и почти не было посетителей, все-таки эпидемия давала о себе знать. На бордовых стенах мелькали полумертвые тени, а аккорды неизвестного инструмента звучали приглушенно, таинственно и печально. Было ощущение, что она попала в другой мир. В центре зала плыли виртуальные фигурки танцующих мужчин и женщин в атласных платьях восемнадцатого века. «Тогда тоже была эпидемия и унесла много жизней», — подумала молодая женщина и стала отгонять от себя эту грустную мысль. Администратор ресторана проводил гостью к отдельному столику, где сидел ее знакомый.
— Что вы будете заказывать? — спросил подошедший официант.
— А у вас сегодня есть что-нибудь из натуральных морепродуктов? — спросил итальянец и, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу.
— Увы, остались только молекулярно-тонические крабы, — грустно, с сочувствием, в нос ответил работник ресторана.
— Все ясно, эти жалкие существа никогда не жили в океане, их сделали на пищевом предприятии, и у них даже глаза из желатина! — вспылил иностранец, выразительно и резко жестикулируя руками.
— Ну, не нервничай, никто не виноват: эпидемия, хаос. Когда она пройдет, крабов начнут вылавливать из океана. И в магазинах они появятся, и в ресторанах, как раньше, — стала успокаивать Амадео девушка, гладя его по спине.
— Ничего не будет, ничего не появится, несите ваши искусственные крабы и «Диалекту» сорокаградусную! Девушке принесите салат и любое вино.
— Я вообще-то хотела…
— Я мужчина, и я очень расстроен, мне виднее, что нужно такой девушке, как ты!
Аннета поджала губы и уже стала жалеть, что согласилась на это свидание. Она слышала, что у итальянцев горячий темперамент, но всегда думала, что они уж точно не зануды.
Выпив пятьдесят грамм водки, мужчина стал рассказывать о своих высоких достижениях в области видеосвязи, постоянно подливая вино Аннете. Она быстро захмелела и уже не слушала, что ей рассказывает ее воздыхатель.
Захотелось домой в свою квартиру, укрыться мягким пледом, обнять пушистого рыжего кота и уснуть…
Очнулась она не в своей постели, и это ее насторожило. Она оглянулась. Текстильные обои на стенах создавали иллюзию, что находишься не в комнате, а на море, где все пропитано безмятежностью и ленью.
Только при постоянно меняющемся освещении, исходящем от обоев, создавалось впечатление, что волны плавно перемещаются в трехмерном пространстве. Подняв голову, девушка увидела на потолке лазурное чистое небо. Звучала тихая, нежная музыка, а сама кровать напоминала небольшой корабль из сосны, который источал аромат свежевырубленного дерева. Нос мачты украшала голова какого-то невиданного зверя. Паруса были виртуальными, нежно-голубыми, под цвет неба. На журнальном столике из очень дорогого материала лежала цифровая записка из нулей и единиц. Это было нововведение в современную письменность, где буквы и фразы заменялись цифрами, но при определенной подготовке можно было одним коротким сочетанием цифр выразить целую законченную мысль и даже спектр самых глубоких и чувственных переживаний. Удобно было и то, что от самих цифр зависел и стиль написанного. Например, деловые сообщения писались из четверок и нулей, любовные — из двоек и нулей, стихи — из троек и нулей, бытовые — из единиц и нулей, и только книги печатались по старинке буквами.
Аннета Лус легко читала такие цифрограммы. Они назывались просто: ЦИП (цифровая письменность), а в шутку, по-народному — ЦЫПА.
«Я на работе, еда на кухне, целую, Амадео», — прочитала она.
«Что за новости! Мне же надо на работу! Сколько времени?» Девушка подбежала к входной двери — та была закрыта на ключ.
Подбежала к окну и высунулась из него — у нее закружилась голова: сороковой этаж.
— Что же делать? Что же делать? Амадео, немедленно выпусти меня из квартиры! Я опаздываю на работу! — закричала она.
В комнате появилась проекция итальянца:
— Дэвушки не должны работать, у меня хватит денег на нас двоих и еще на наших детей и внуков!
— Что за шутки? Приказываю выпустить меня отсюда! — И пленница сердито топнула ногой.