Она была богиней, и даже сама Афродита, вышедшая из морской пены, осталась бы незамеченной рядом с этим существом.
Она едва заметно улыбнулась, и казалось, будто молния пронеслась по комнате. Пернамбуканец был благодарен ей за то, что она пригласила его сесть лёгким движением головы – у него подкашивались ноги.
– Чашечку чая?
Он кивнул, пробормотав что-то невнятное, потому что язык словно превратился в кляп.
Дворецкий подал чай и удалился, а Найма Фонсека выждала немного, медленно помешивая ложечкой, будто зная, что её гость нуждается в нескольких минутах, чтобы прийти в себя. Она прекрасно осознавала эффект, который производила на мужчин.
Наконец, сделав вид, что не заметила, как он пролил капли чая на брюки, она произнесла глубоким, обволакивающим голосом:
– Ромен много о вас рассказывал.
Ответа не последовало, и казалось, она его не ждала, поэтому добавила:
– Он уверен, что вы – единственный, кто может решить его нынешние проблемы.
– Я… это…
– Никогда не видела его таким подавленным. Думаю, он всерьёз боится за свою жизнь.
– У него есть причины, – наконец выговорил собеседник.
– Меня это тревожит.
– Понимаю.
Она медленно отпила глоток чая, потянулась вперёд, чтобы поставить чашку на стол, и при этом край её груди чуть обозначился под лёгкой тканью, что заставило пульс собеседника ускориться до предела.
– Наверное, вы задаётесь вопросом, почему я велела привести вас сюда без приглашения, – сказала она через мгновение.
– Думаю, это логично – вы хотите лично узнать, как обстоят дела.
– Ошибаетесь. Я не собираюсь тратить ваше время на то, что и так знаю. По словам Ромена, ситуация усложняется, и его главная надежда – это вы. Так что я просто хочу вам помочь.
– Что вы имеете в виду?
– А то, что вопреки мнению некоторых, как вы уже, вероятно, поняли, я вовсе не так глупа, как говорят. Поэтому я понимаю, что, скорее всего, должна быть одной из первых в вашем списке подозреваемых.
– Боже! Как вам такое в голову пришло?
– Чистая логика.
– Но вы же его жена!
– Тем более.
– Простите, но я вас не понимаю.
– Он прекрасно меня понимает, – ответила эта завораживающая женщина с ослепительной улыбкой. – Кто почти всегда оказывается в выигрыше, если очень богатый мужчина внезапно умирает? Как правило – его жена. А если в данном случае жена – выскочка, которая, похоже, никогда не останавливалась ни перед чем, лишь бы вырваться из нищеты, – сомнений быть не может.
– Если смотреть с этой стороны…
– Именно с этой стороны смотрю я, как и большинство людей. И я надеюсь, что и вы тоже, несмотря на то что, предполагаю, у вас есть определённые сомнения.
– У меня есть для этого достаточно причин.
– Я знаю. И если вы сейчас здесь, то лишь потому, что я хочу, чтобы вы исключили меня из круга подозреваемых раз и навсегда. Не потому, что мне важно быть вне этого списка, а потому, что чем раньше вы его сократите, тем быстрее сосредоточитесь на настоящей проблеме – и всем от этого будет лучше.
– И что вы мне предлагаете?
– Узнать простую и ясную правду.
– Какую правду?
– Ту, которая доказывает, что смерть Ромена была бы для меня катастрофой.
Она наклонилась, чтобы взять кожаную папку с нижней полки маленького столика. При этом её грудь обрисовалась особенно отчётливо, и бразилец с изумлением осознал, что впервые в жизни у него возникла настоящая эрекция, не прикасаясь к женщине. Он покраснел, заёрзал на месте, испугавшись, что она заметит его состояние, и в мыслях попытался отвлечься, представляя свою шахматную доску, чтобы определить, на какую нелепую клетку поставить это неожиданное и смущающее чувство.
Когда Наима Фонсека пошевелилась, от неё распространился мягкий, неповторимый аромат – смесь дорогого парфюма и её естественного запаха. Гаэтано Дердериан, который никогда не пробовал наркотики, вдруг почувствовал, будто испытал что-то вроде укола героина.
– Боже всемогущий, – прошептал он, чувствуя, как холодный пот стекает по его бедрам. – Что вы сказали?
– Я? Ничего. Совсем ничего.
– Я не понимаю, почему мужчины иногда начинают бормотать неразборчивые вещи, – прокомментировала она. – Даже с Роменом такое бывает, хотя мы знакомы уже много лет. Вот, – сказала, протягивая ему пачку документов. – Прочитайте.
– Я предпочёл бы не тратить время. Скажите, о чём речь.
– Как хотите. Это частный контракт, заверенный у нотариуса и двух свидетелей. В нём оговорено, что мы с Роменом заключили брак с раздельным имуществом. И если наш брак продлится меньше десяти лет, я не смогу претендовать даже на ту часть наследства, которая могла бы мне полагаться. Я должна буду довольствоваться суммой, пропорциональной длительности брака.