— Может, мне нужна химиотерапия или операция? — осторожно спросила она. — Я согласна на все.
— Римма, я уже говорил, что ты обратилась к врачам слишком поздно, — медленно произнес он.
Конечно же он должен будет сказать ей это, но он оттягивал время, словно какие-то минуты могли спасти эту красивую женщину от смерти, а его — от пытки это произнести.
— Поздно оперировать… или что-то еще делать, — произнес Валерий тихо, но четко выговаривая каждое слово.
Римма окаменела. Она сидела напротив него с широко открытыми от ужаса глазами. Он знал, что сюда она шла за надеждой, а он ее добивает своими словами.
«Иначе нельзя, — пытался он себя оправдать, — она должна знать правду».
— Римма, но это еще не конец. Ты можешь лечь к нам в отделение, мы будем поддерживать твой организм, помогать ему…
— Продлить мою жизнь? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Да! Именно так, но ты будешь жить!
— На сколько продлить?
— Этого никто не знает, кроме Всевышнего, — ушел он от прямого ответа.
— Тогда, Валера, скажи мне прямо, сколько мне осталось? Без этой поддержки организма?
Она поставила прямой и самый тяжелый вопрос. Он должен сейчас дать на него ответ. В такие минуты Валерий Павлович ненавидел себя за то, что решил стать врачом. Когда шел учиться в медицинский, то были радужные мечты о спасении больных, однако реальность оказалась гораздо страшнее — он должен не только лечить, но и сообщать страшные вести.
— Я не могу точно сказать, — сказал он.
— Тогда скажи «от» и «до», — попросила Римма.
Женщина была настроена решительно, и он обязан быть с ней честным. Валерий поинтересовался, не сможет ли к нему прийти ее муж, но Римма была против этого, она сама хотела знать всю правду.
— От двух до трех, — сказал он.
— Лет?
— Месяцев, Римма, месяцев! Но если ты будешь у нас, то еще прибавится время! — сказал врач.
Он не мог дальше мучить себя и ее и сказал все сразу. Валерий Павлович не выдержал ее взгляда, в котором застыл ужас, встал, подошел к окну и уставился в него.
— Сколько еще… прибавится? — нарушила молчание женщина.
— Возможно, еще несколько месяцев, — ответил он и повернулся к Римме: — Поверь, в такой ситуации это много! Даже один месяц — это целых тридцать дней!
— Спасибо. Я поняла, — обреченно произнесла она. — Мне надо подумать… Я пойду?
— Подожди, я выпишу тебе рецепты на лекарства, расскажу, как принимать, — сказал он.
Валерий Павлович быстро сел за стол и размашистым почерком начал заполнять бланки рецептов. Она выслушала молча, тихо произнесла «спасибо» и вышла из кабинета. Он подошел к окну и снова уставился в одну точку.
— Ну что там? — К Римме бросилась подруга, но, увидев ее расширенные от отчаяния глаза, молча последовала за ней к выходу.
Люба вызвала такси, и по дороге домой Римма вкратце все ей рассказала.
— Что ты сейчас будешь делать? Позвонишь мужу? Детям? — спросила она Римму.
— Мне надо подумать.
— Я возьму отгулы и буду рядом с тобой!
— Мне надо побыть одной. Не обижайся!
— Надеюсь, что ты примешь правильное решение и будешь лечиться.
— Я подумаю, — повторила Римма.
Римма вышла у своего дома, зашла в квартиру. Ей нужно было принять решение, как и когда сообщить страшную новость родным. Из головы улетучились все мысли, кроме вердикта врача. Она поняла, что нужно себя чем-то занять, иначе от них не избавиться.
«Я скоро… Меня не станет, а в шкафах не идеальный порядок!» — стукнуло ей в голову.
Римма бросилась к плательным шкафам так, словно у нее осталось несколько часов жизни, и принялась быстро перебирать содержимое, перекладывать вещи с полки на полку, складывать их по-новому, зачем-то нюхала их, не пахнут ли потом, несла в стирку — и так полка за полкой. Затем она остановилась, устало присела на диван.
«Зачем я это делаю? Неужели мне будет не все равно, в каком состоянии будет шкаф после меня и что на это скажет тот, кто его откроет?» — подумала она.
Римма села на диван, поджала ноги, обхватила колени руками — ее любимая поза. Так было удобно сидеть и думать. На носу новогодние праздники, когда все соберутся вместе. Дочь Влада и сын Женя учатся в этом же городе на архитекторов, но добираться далеко, и они предпочли жить в студенческом общежитии, где веселее и меньше родительского контроля. Дочери восемнадцать лет, сын на год старше, но детей отправили в школу вместе, и учатся они на одном факультете. Муж Игорь — дальнобойщик. Он в командировке, но на праздник вернется домой. Все они в предвкушении праздника, когда можно побыть несколько дней вместе.