Глава 1. Щелчок и вспышка
«А теперь прогноз погоды на неделю: В южных регионах плюс тридцать градусов жары, возможны осадки. Жителям вулканических островов следует обращать внимание на подозрительные природные явления. Издание «Буревестник», 02.06.1914»
Тысяча девятьсот четырнадцатый год по мировому календарю — и седьмой цикл урожаев по местному — выдался жарким, как никогда. Раскалённый, словно камни в очаге, ветер вился над берегом, поднимая тут и там маленькие смерчи из песка и осколков ракушек. Тягучее тепло висело над землёй плотным маревом костровой дымки, давя на плечи и выжигая кожу до красных пузыристых ожогов. Даже в Кошачьей лагуне, где обычно в самый жаркий полдень гуляла лёгкая прохлада, было не расслабиться — морской бриз, ранее такой освежающий, теперь нагревался прежде, чем успевал коснуться полосы белой взбитой пены.
— Так у нас весь урожай высохнет, даже кокосы! — Жаловалась местная жительница, повышая голос и бурно жестикулируя. Её подруга, подтягивая широкие рукава и отряхивая с них налипшие соломинки, сочувственно кивала головой. — Посмотри, уже листья скручиваются. А кое-где и вовсе желтеют.
— На рисовых полях тоже всё плохо. Они обмелели, как никогда, посевы еле-еле удаётся спасти. Если вода уйдёт ещё немного, всё погибнет. Хотелось бы знать, за что духи так на нас разгневались?
— Уверена, что не на нас, — Женщина презрительно фыркнула, поправляя сбившуюся набок ханью. — Всё дети виноваты, точно тебе говорю. Я сколько раз им говорила: храмы и после разрушения остаются священны, это не место для игр. Так кто бы меня слушал! Наверное, разрисовали там что-нибудь углём или фреску откололи, а теперь вся деревня страдает.
— Жаль, непонятно, когда ждать перемен, — Мирия — так было имя второй женщины — отёрла лоб уголком ханьи и повела плечами. — Ведь с ума можно сойти: бегаешь с ведром целый день, то на поля, то с полей. Совершенный ужас, я собственного мужа обслужить не успеваю! Не то, что по дому дела сделать. А что касается детей, так пусть уж лучше они в развалинах играют, чем путаются под ногами. Бегают, кричат, на грядки наступают… Бестолковые, как макаки!
— Бестолковым быть в детстве — ещё полбеды, — Лёгкий ветер на миг пронёсся над макушками, но тут же затих, снова уступая место плавящей жаре. — Вот если ты уже взрослый, а в голове всё так же пусто, тогда да, настоящее горе. Пропащий человек.
— Снова про Мэри-Чудачку? — Мирия, снисходительно усмехнувшись, возвела глаза к лазурному безоблачному небу. — Тебе не надоело? Она же живёт здесь ещё с нашего детства, и всё это время ты к ней цепляешься. Она же безобидная, ходит себе по берегу, песни поёт. Живёт далеко, помощи не просит. Ну, скажет гадость иногда, так и что из того? Велик ли спрос с полоумной? Рождаются такие иногда, подумаешь…
— Да совести у неё нет! — Мирия отдёрнула ступню, на которую брызнули горячие песчинки: подруга в запале слишком сильно топнула ногой. — Так себя даже дети не ведут. Она совершенно не уважает наши традиции! Я могла бы ещё кое-как понять штаны, но волосы? Какая, скажи мне, женщина может позволить себе выставить напоказ волосы? Да ещё такие…
— Жёлтые.
— И…
— Закрученные. Я знаю всё, что ты скажешь, наизусть, — Она усмехнулась. Один и тот же разговор, снова и снова, в течение многих сборов урожая. — Перестань, тебе своих забот мало? Пусть старейшины ею занимаются. Думать, принимать решения — их дело, а мы… Что мы? Нас это не касается.
— В каком смысле: не касается? — Подруга сердито уставила руки в бока, чуть не повалив корзину. — Речь идёт об укладе нашего народа, нашем укладе. На него нельзя просто так наплевать, и я не собираюсь просто смотреть, как это делает какая-то чужеземка!
— Послушай, я понимаю тебя, — Мирия примирительно выставила руки вперёд. — Но не стоит забывать о своём месте. Думать и что-то решать — не наше дело. Занимайся своим двором, а вразумлять её — мужья работа, не твоя.
— А ты не учи меня почтительности! Я не глупая, но всё совсем не так. Причём здесь «своё место»? Чудачка не жена старейшины, не мать моего мужа, и уж тем более не мужчина, она пришлая гостья, так что её статус ниже, чем мой или твой. И, значит, я имею полное право указать на её бессовестное поведение. Я ведь говорила по-человечески: раз уж ты тут — хотя, положим, никто тебя не звал — изволь, веди себя почтительно, уважай местные правила. Не понимаешь сути, так и не понимай, никто не просит. Но поступай, как все, приличные люди кругом. Она только осмеяла меня, да на том дело и кончилось! Совсем обнаглела, я просто не понимаю…