В какой-то момент я вдруг осознал, что девушка-дельфин голодна. И тогда я протранслировал ей свой план охоты, и она мгновенно откликнулась, внутренне ощущая каждое мое движение, глубоко проникая в интуитивную природу животного. Мы заплыли на глубину и обнаружили большую стаю рыб, образовавшую скопление в качестве защиты от хищников. Тогда я начал наворачивать круговые движения вокруг стаи, поднимая со дна слои грязи и ила так, чтобы некоторые рыбы начали выпрыгивать из воды. А моя дельфинья подруга на лету подхватывала добычу, напитывая свое мощное тело едой. А затем мы поменялись местами так, чтобы и я оказался сытым.
Мы настолько вжились в роль этих млекопитающих, что на какое-то время полностью отключились от известных и привычных нам амплуа, погружаясь в заросли ламинарий на мелководье, гоняясь за ракообразными, нежась и блаженствуя в бездонных водах Тихого океана. В этой жизни Тая не стеснялась выражать свои настоящие чувства. Вдруг слетели все вбитые в голову человека социальные обусловленности, исчезли приобретенные в результате многочисленных травмирующих событий боли, рассосались шрамы. Какой же легкой и свободной она была в своем самовыражении! Как безгранично мы тонули в обоюдной радости и непосредственности. Как просто и красиво мы жили жизнь этих великолепных вольных существ!
- Можно остаться здесь навсегда? – уловил я посыл Таяны, в котором я вдруг почувствовал толику горечи. Проникая глубже в ее внутренний мир, я мог явно ощущать, как тяжело было ей жить в человеческом теле. Оно доставляло ей много физических страданий, которые полностью отражали всю ту психоэмоциональную боль, которая была запрятана внутри ее раненного сердца. Я впервые смог глубоко соприкоснуться с тем, как проживается земной опыт и на меня вдруг навалилась такая тяжесть, что я удивился, как души могут это выдерживать. Я вдруг осознал, какой смелостью должен обладать дух, решаясь пойти на земное рождение. Сочувствие вдруг хлынуло из меня, заливая Таю поддержкой и теплом. Она откликнулась мгновенно, заменяя образы дельфинов на картину ароматной поляны, на которой мы вдруг оказались в своих привычных тонких телах, стоя друг напротив друга под раскинутым звездным полотном ночи. Впервые я увидел, что она не сопротивлялась тому, что чувствовала. Она распахнулась для меня в благодарности, и я замер в тот момент, когда она, открытая и откровенная, тихонько прильнула ко мне, опуская свою голову на мои плечи. Волна сумасшедшего волнения захлестнула меня, чувствуя трепет наших сердец, тянущихся друг к другу. Искренность потекла энергией потока кристальной чистоты и от его интенсивности захватывало дух похлеще, чем от полетов со скоростью света. Мы стояли так долго, позволяя этим волнам нежности и теплоты омывать наши тела, ощущая, как наша обоюдная энергия растекалась энергетическими океанами в бесконечность. Под звуки ночных сверчков мы переживали уникальный момент единения в этой кристальной чистоте и открытости. И это было мгновение, в котором я вдруг захотел большего. Ведь за этой трепетной отрадой, я знал, стояла череда других еще более интенсивных переживаний. Открытость Таяны вдруг показала мне тот потенциал, которого мы могли достигнуть, как пара и моя голова пошла кругом, такая мощь там была. Сможет ли женщина освободить свое сознание настолько, чтобы реализовать всю эту энергетическую бездну в реальности? Мне ужасно захотелось попробовать, но для этого мне нужно было запастись терпением, ведь физическая реальность камнем тянула Таю в ограничение временем и пространством. И вот прямо сейчас та сила нашего обоюдного переживания уже переходила допустимый барьер, и я ощущал, что женщина начинает таять, возвращаясь в восстановительный сон. Да, я готов был ждать. И это было последнее, что я успел протранслировать перед тем, как она исчезла в небытии.