18 декабря, стадион Олимпийский, 15-00.
У нас саунд-чек, проверяем аппаратуру, звуковик тоже, свет само собой, и пиротехник бегает, что-то подкручивает. Через час начнут запускать зрителей, концерт в 17-00, мы готовы как всегда- почти и в надежде, что пронесет. В Лос-Анджелесе особых накладок не было, но тут зрителей почти в двадцать раз больше, я офицеру полиции и примкнувшему к нему капитану спецназа замучился объяснять, что фанаты металла те же фанаты к-поп, но втрое более буйные. Вроде вняли. Все, настроились, первые зрители выходят на поле и трибуны, полиция при деле, пора в гримерку.
Глава 18. Охренение в Сеуле.
18 декабря, стадион Олимпийский, 17-10.
Народ собрался, полиция бдит, Сун Ок с Кваном сидят с краю ВИП-отсека на трибуне против сцены(от греха, там полно полиции), там и Чжу Вон, и дядюшка Хван с Сан Хеном. Могучая струнная банда скрипачей и виолончелистов, аж семь человек, готова. Первая композиция за ними частично, дальше иногда будут подключаться. У них даже свой дирижер есть, плотный кореец небольшого роста во фраке, весельчак в миру и тиран для своей команды. Можно начинать.
-Аньён, Сеул! - Вскидываю я левую руку с сжатым кулаком. Одет я в драные свободные джинсы с кучей клепок и карманчиков типа "бананов", высокие боты на шнуровке, подарочную майку от "Бандитос" и кожаный жилет. Отросшие в Штатах волосы до плеч схвачены ремешком, чтобы не лезли в глаза.
-Представляю вам первую в мире американо-корейскую спид-энд-хэви-метал группу "Бандитос"! Наш ударник Тролль! - Тролль исполняет короткий проигрыш на ударной установке на предельной скорости и лыбится своей страшной, но обаятельной рожей.
-Ритм-гитара Пат! - Пат пробегает по струнам.
-Бас-гитара Кот! - Кот дергает насколько струн, задирая гитару вверх.
-И наконец, наши солисты, Щегол! Щегол воет в микрофон высокую ноту.
-Тролль! - Тролль рычит в микрофон на стойке: -Ра-а-а-а!!! - и высовывает язык в стиле "Демона" из "Кисс"! И ведь не учил же.
-Даркнесс! - Даркнесс смеется.
-И я, Крейзи! - Ооуиии! - поднимаю я с низов до сопрано.
-Слабонервных и сердечников прошу покинуть стадион! Мы начинаем!
Свет почти гаснет, освещена лишь сцена, идет проигрыш скрипок, моей соло-гитары вместе с Даркнессом и ударником. Зал получает по ушам Симфонией №40 бессмертного Моцарта в хэви-метал версии. Вспыхивают струи фейерверков у края сцены, мы отжигаем, Даркнесс на взводе, но рожа каменная, только пальцы "шьют" по струнам соло-гитары, я пританцовываю со своей, народ в зале сидит оглушенный. Только на поле появились первые "скакуны", все же именно туда брали билеты любители хард-рока из Европы.
-Сердце из металла, metal heart. - Объявляю я следующую композицию на двух языках. Знатоков английского на стадионе примерно четверть, остальным тоже интересно хотя бы название расшифровать. Киваю Щеглу, его выход. Поехали!
Эта вещь жесткая, но с мелодичной вставкой, на припеве включаемся мы с Даркнессом и Троллем, Щегол забыл про все и поет как в последний раз, красава! Хорошо! На мелодичной части мне удалось завести часть народа на поле подпевать у-о-о, у-о-о в ритм. Зал наш, теперь уже точно.
https://yandex.ru/video/preview/12106895166384972727
-Звездочет, Stargazer. Солирует Крэйзи! - Объявляю я. Это мое, Щегол пока не вытянет, да и текст взрослый, даже мне рановато такое петь, а что делать?
Все поле раскачивается волнами, множество огоньков зажигалок, знающие английский подпевают.
https://yandex.ru/video/preview/9009054909932275789
Глаза кровоточат
А сердце рвется
Но не домой
Но не домой
Оох
Забери меня обратно
Я снова свободна
Оох, Оох, Оох.
Появились волны и на трибунах, даже лайстики есть, видно, директор Олимпийского сообразил, как заработать мимо кассы, жук.
Баллада заканчивается, я объявляю боевик на двух языках.
-Радуга во тьме, Rainbow In The Dark, солирует Щегол! - Если прической и очочками Щегол нечаянно косплеит Леннона из нашего мира, то одет он в кожу, верх в жилетке без майки, только крестик на груди, и рост на голову больше, чем у Дио был. Мы с Даркнессом запиливаем на двоих соло-вставку.
https://yandex.ru/video/preview/3623623895371217133
Нет ни намека на приближение утра,
День не наступает,
Ты остался сам по себе,