Ребята приступают к работе.
Как требует инструкция, приложенная к наполовину выжатому тюбику клея, «очищают склеиваемые поверхности от грязи и жира», моют их. Потом сушат над электроплиткой.
Собственно, делает все Коля: Валерий лишь суетится без толку. Потом Коля спичкой наносит тонкий слой клея, дает ему просохнуть, и мажет вторично — толстым слоем.
Склеенные вазочку, чашку, пупса и статуэтку Пушкина, как написано в инструкции, греет над плиткой.
— В кино опоздаем, — тревожится Валерий, которому уже надоела эта возня.
— Ничего, успеем, — успокаивает его Коля.
Ему хочется обязательно заклеить эмалированную миску. Неужели и вправду можно клеить железо?!
Отверткой он быстро расковырял дырку в миске, потом ножницами вырезал из куска жести маленькую круглую заплату, приклеил ее и стал греть над плиткой.
— Ой, нальете воды и все отвалится, — вздыхает Филомена Архиповна.
— Ничего не отвалится, — авторитетно опровергает Валерий. — Видишь, в инструкции написано: «выдерживает холодную и горячую воду».
Без пяти минут двенадцать ребята торопливо складывают все отремонтированные изделия в миску и галопом мчатся наверх, к Коле.
Коля рад. Вот теперь утер нос Тане. Это тебе не кровать застелить! Тут работа посложнее! И мать будет довольна.
Вдруг в миске что-то снова печально звенит.
— Понятно, — говорит Коля. — Опять вазочку кокнули…
Ребята склоняются над миской.
— Смотри, — радостно кричит Валерий. — Кокнули, да в другом месте. Где склеили — там-то держится! Крепче целого стало! — Да ты не огорчайся, — прибавляет он. — Вазочку мы потом снова склеим.
Оставив дома посуду, ребята бегут в кино, а после сеанса, наскоро пообедав, отправляются на стадион.
Трамвай долго кружится по веселым, озаренным солнцем улицам. Мальчики стоят на площадке и беседуют. Настроение у них чудесное. Только Коля по временам хмурится. Скоро он встретится с Ленским. Сможет ли он глядеть тренеру прямо в глаза? Ведь Коля соврал ему. Правда, соврал не Коля, а Валерий вместо Коли, но это почти одно и то же.
Ленский, когда закончилась бурная сцена у управхоза, прощаясь с ребятами, спросил, как они занимаются в школе, нет ли двоек? Двоечников в спортивную школу не принимают. Коля смущенно промолчал, а Валерий уверенно ответил за двоих: в школе все в порядке.
Валерий считает, что он помог другу. Но Колю тревожит эта ложь.
— Ерунда! Мы же условились — завтра начнем заниматься. Переэкзаменовку ты сдашь. Ленский ничего и не узнает, — успокаивает приятеля Валерий.
Трамвай громыхает мимо большого изувеченного бомбой дома. В нем уже кипит работа. Каменщики, одетые в белые фартуки и поэтому похожие на продавцов, в красных от кирпичной пыли сапогах, восстанавливают здание. Кран подает наверх пачку гладкообструганных досок. Веселая курносая девушка в синем, забрызганном мелом, комбинезоне стоит в проеме окна и машет крановщице брезентовой рукавицей:
— Давай, давай, левее!
Лицо девушки густо окроплено мелкими брызгами мела, словно усеяно белыми веснушками.
Трамвай приближается к стадиону. Коле и Валерию не терпится выяснить, что это за спортивная школа.
Мальчики не знают, что спортивная школа Дзержинского района работает уже полгода. В ней много секций: легкоатлетическая, конькобежная, лыжная, волейбольная, плавательная, а недавно организована и футбольная.
Коля и Валерий с трепетом ждут первого занятия. А вдруг их проэкзаменуют и выяснится, что они не годятся? Вот будет обидно!
На трамвайном кольце мальчики выскакивают из вагона и бегут на стадион.
Подумать только — проехали всего полчаса, и уже все другое, будто они и не в городе! И река уже не закована в гранит, а сверкает песком пляжей, усыпанных бронзовыми людьми. И трава вокруг, и деревья прямо на мостовой, а огороды подступают вплотную к улице.
Тут же, неподалеку от трамвайного кольца, пасется лошадь. Она высоко вздергивает голову, мотает ею вверх-вниз, будто здороваясь с ребятами, и показывает крепкие, желтые, словно прокуренные зубы. А рядом привязана к вбитому в землю железному колышку маленькая смешная козочка, белая-белая, словно фарфоровая.
И даже сам воздух здесь другой: терпкий, бодрящий, настоенный смолой и травами. Как легко дышится!
Над рекой разносятся зычные бархатистые гудки пассажирских пароходов; с палубы беленького, чистенького «речного трамвая» звучит баян и голоса поющей молодежи.
Стадион расположен в излучине реки.
— А вдруг не пустят? — беспокоится Валерий.