Вячеслав Николаевич давно предупредил ребят: в конце лета состоится большой спортивный праздник их школы. Будут выступать гимнасты, метатели, бегуны, прыгуны, волейболисты. А им — футболистам — предстоит встреча со спортивной школой соседнего, Фрунзенского района.
Ребята волновались. Первое ответственное состязание! Обязательно, во что бы то ни стало надо выиграть его! Тем более, что на праздник пригласят много зрителей: на трибунах будут и родители, и работники райкома, и школьники. Нет, не выиграть эту встречу — просто позор!
Футболисты тщательно готовились к ответственной схватке. Они не только регулярно тренировались, нет, этого мало.
— Ребята, — сказал староста группы Виктор Хохряков, — Вячеслав Николаевич говорил нам: чтобы победить, надо хорошенько изучить противника, знать все его сильные и слабые стороны. Так?
— Так! — дружно откликнулись футболисты.
— Предлагаю, — Хохряков обвел всех строгим взглядом, — пойти к фрунзенцам, посмотреть, кто у них особо отличается…
— Легко сказать! — воскликнул Вась-Карась. — А если нам покажут от ворот поворот?
— А то еще — заявимся непрошенно в гости, — крикнул другой ученик, — а фрунзенцы станут вместо футбола заниматься прыжками или гранатой!
— Или нарочно «мазать» будут!
— Или схитрят: выпустят запасных, — опять вмешался Вась-Карась.
Хохряков поднял руку.
— Тише, друзья! А ты, Вася, — повернулся он к Карасеву, — не меряй других на свой аршин. Не все такие жулики, как ты. Ишь, «мастер спорта»!
Ребята засмеялись.
…Позавчера они с Вячеславом Николаевичем выезжали за город. Привал устроили на берегу маленькой, быстрой реки. И вот, когда все купались и тренировались к сдаче норм БГТО по плаванию, Вась-Карась — лучший школьный пловец — вдруг заявил, что он кролем показывает результат мастера спорта.
Ребята лишь посмеялись, но Вася так горячо и серьезно утверждал, что он плавает не хуже мастера, что нашлись охотники проверить. Рулеткой отмерили стометровку, взяли у Вячеслава Николаевича секундомер и дали старт.
Вася поплыл. На финише ребята снова щелкнули секундомером. Смотрят на циферблат — пятьдесят восемь секунд! Норма мастера!
Вот те раз! Вась-Карась — и вдруг «мастер спорта»!
Ребята даже растерялись. Может быть секундомер испорчен, или дистанцию неверно отмерили?
Проверили — все правильно.
— Убедились?! — гордо заявил Вася, вылезая из воды и поблескивая своими черными, хитрыми глазами. — Пишите протокол, подписи ставьте разборчиво. Завтра отнесу его в Городской Комитет физкультуры, и во всех газетах напечатают: «Сенсация! Тринадцатилетний мастер спорта. Необыкновенно талантливый ребенок!»
— А ну-ка, «талантливый ребенок», — сказал Вячеслав Николаевич, который все время молчал, насмешливо улыбаясь. — Проплыви еще раз стометровку. Только против течения!
И тут ребята поняли: Вась-Карась обманул их. Он плыл по течению, а мастер спорта обязан показать 58 секунд в стоячей воде.
Поэтому-то и засмеялись футболисты, когда Хохряков назвал Васю жуликом.
— Тише, друзья! — повторил Виктор Хохряков.
Ребята постепенно угомонились.
— Все уже выяснено: в субботу у фрунзенцев товарищеская встреча с Дворцом пионеров. Играют основные составы. Придем и посмотрим. Договорились?
Так и решили.
В субботу все футболисты-дзержинцы собрались на окраине города, на заводском стадионе, где всегда тренировались фрунзенцы.
Стадион не понравился ребятам: маленький, с выгоревшей на солнце хилой травой, без деревьев и кустов и притом сильно разрушен. Трибуны высились только на южной стороне поля, да и то облезлые, наполовину поломанные.
Оказывается, во время блокады, когда суровые морозы сковали Ленинград, всю северную трибуну и часть южной разобрали на дрова и сожгли в печурках. Сейчас северная сторона стадиона была вся изрыта — сплошные ямы и холмы. Там работали землекопы, готовя основание для новых больших, бетонных трибун.
— Похоже на раскопки древних скифских курганов. Верно? — сказал друзьям Хохряков.
И Валерию на миг показалось, что вот сейчас лопата рабочего стукнется о что-нибудь твердое, все сбегутся, и землекоп вынет со дна котлована горшок со старинными позеленевшими монетами, или тусклый черепок какой-нибудь вазы, пролежавшей в земле тысячу лет.
Он уже открыл рот, чтобы поделиться своими мыслями с Хохряковым, но тотчас отвернулся.
Валерий затаил обиду на ребят. Ему казалось, что товарищи завидуют его умению точно и сильно бить по воротам, обводить противника, быстро бегать. Он замкнулся, держался отчужденно, и почти ни с кем из них не разговаривал.