— Что я — младенец? — обиделась Таня. — А чего ты, собственно говоря, беспокоишься? Боишься без кренделя остаться?
— Вот глупая! Крендель мне и дома бабушка испечет. Тебе сколько стукнет — четырнадцать?
— Четырнадцать!
— То-то и оно!
— Что «то-то и оно»? Ничего не понимаю! — рассердилась Таня.
— Я и говорю — глупая! — взволнованно сказала Люба Сливова и, отведя Таню в сторону, перешла на таинственный шопот:
— По группе девочек до каких лет можно выступать? Забыла? До четырнадцати…
И тут Таня сразу все поняла. Если праздник перенесут с 27-го августа на следующее воскресенье — она уже не имеет права выступать в группе девочек. По правилам соревнований она до 30-го августа считается девочкой, а после 30-го — девушкой.
Но выступать по группе девушек Тане бесполезно: там требования гораздо более высокие и рекорда ей, конечно, не побить.
— А, может, не говорить Вере Ивановне, что у тебя 30-го день рождения? — шепнула Люба. — Ну, не все ли одно — родилась ты 30-го или на три дня позже?
— Обманывать? — возмутилась Таня.
Она тотчас помчалась к Вере Ивановне, и все рассказала ей.
Вскоре уже вся школа знала о Танином дне рождения.
Гранатометчики попросили Веру Ивановну настаивать на судейской коллегии, чтобы праздник ни в коем случае не переносили.
Бегуны и волейболисты присоединились к ним: на гаревой дорожке и песчаной площадке сырость не мешала.
Страдали только футболисты. Их поле, поросшее травой, никак не могло до конца просохнуть.
Не помогла даже специальная дренажная система, имеющаяся на каждом хорошем футбольном поле.
Там, под травой, под слоем земли, скрытые от глаз зрителей и игроков, прокопаны длинные, узкие канавки — желобки. А чтобы земля над этими канавками не оседала, не проваливалась, они засыпаны крупным щебнем, галькой или хворостом.
Вода, просачиваясь сквозь верхний слой почвы, ручейками растекается по этим канавкам-желобкам. Поэтому футбольное поле после ливня просыхает гораздо быстрее, чем обычный луг.
Однако, сейчас дожди шли так часто, что даже дренаж не мог поглотить всей влаги.
Но в конце-концов и футболисты попросили Вячеслава Николаевича передать их мнение: не откладывать праздник. Играть на мокром поле хоть и тяжело, но ведь одинаково трудно и им, и их противникам.
Да и кто может поручиться: вдруг дожди зарядят еще на неделю? Время-то близится к осени.
А пока футболисты, вооружившись лопатами и ломами, пользовались каждым «сухим» часом для сгона воды. Руководил этим делом Коля.
— Покоритель природы! Осушитель болот, — говорили про Колю спортсмены.
Валерий тоже работал на поле, но без всякого увлечения. Какого числа будет праздник — не интересовало его.
Беспокоило мальчика лишь одно: допустит его тренер к игре с фрунзенцами или нет.
Валерий уже давно сторонился ребят, а нынче и вовсе разозлился на них. Всему причиной был Вась-Карась. Он подошел ж Валерию и невинно сказал:
— Загляни-ка в «аудиторию»! Там есть для тебя что-то интересное!
Валерий послушался. В «аудитории» к доске было приколото вырезанное из газеты стихотворение. Называлось оно «Наша команда».
Валерий читал, а ребята, собравшись вокруг него, хитро перемигивались. Он, конечно, сразу понял, зачем его позвали, однако, сделал вид, что стихотворение его не касается.
Но не тут-то было! Вась-Карась подскочил к доске и рядом с вырезкой из газеты крупно написал мелом: