— Ой, какой кошмар, — высоко поднимая брови, театрально воскликнула мать Валерия. — Ведь осколки стекла могли попасть тебе, Лерик, в глаза… — она нежно погладила сына по голове.
Тот смущенно отодвинулся.
Мать Валерия, Филомена Архиповна — высокая, полная, красивая женщина, эффектно одетая. На ее лице, шее и открытых почти до плеч руках — кожа нежная, белорозовая, тонкая. Она кажется даже прозрачной.
По паспорту мать Валерия зовется Феклой Архиповной. Но она еще в девичестве решила, что Фекла — имя грубое и стала на древнегреческий манер Филоменой. Почти каждую фразу она начинает восклицанием «ой»!
Только и слышно от нее:
— Ой, какая прелесть!
— Ой, неужели?!
— Ой, вот ужас!
Ой, ой, ой…
Валерий похож на мать, он высокий, стройный, очень красивый мальчик: светлые волосы, зачесанные назад, большие синие глаза под тонкими изогнутыми бровями. Филомена Архиповна гордится красотой сына. Но Валерий огорчен своей наружностью: похож на девчонку. Отчасти именно поэтому он ведет себя грубовато, развязно, иногда курит, хотя от горького дыма его мутит, и мечтает даже заняться боксом — доказать всем, что он настоящий мужчина.
— Ой, был бы дома отец! — воскликнула мать Валерия. — Ой, и попало бы тебе!..
— Ничего бы не попало, — грубо ответил сын. — Отец — он все понимает…
Все жильцы в доме знали: отец Валерия — известный хирург. И сам Валерий не раз хвастался ребятам: хотя отец и не бьет фрицев, а только лечит наших бойцов, все равно — он почти генерал. Пройдет еще несколько месяцев, отец демобилизуется и снова будет жить дома. Вот хорошо-то! Валерий уже заждался его.
С отцом вся жизнь пойдет по-другому.
Валерий знает: мать очень любит его, Валерия. Но ему от этого не легче. Лучше бы уж поменьше любила, а то прямо ни на шаг от себя не отпускает.
Вот и сейчас — сиди в городе, хотя отец давно достал для него путевку в Лугу, в пионерлагерь Медицинской Академии. Но на днях, в очереди за яйцами, Филомена Архиповна услыхала, что недавно в Луге на мине подорвалась корова. Встревожась, она категорически запретила сыну даже думать о лагере. Пусть остается на лето в городе. Хоть пыльно и душно, но зато Лерик рядом, под ее крылышком.
Нет, Валерию не нравится такая любовь!..
…— Видно, врет пословица: яблочко от яблони недалеко падает, — ехидно сказала Валерию старуха. — Уродился ты не в отца… В мамашу, что ли?
Управхоз обратился к бухгалтеру:
— Дайте, пожалуйста, справку — каковы результаты игры этих сорванцов за нынешний сезон?
Старичок-бухгалтер насадил пенсне на переносицу, порылся в бумагах.
— Выбито стекол — 11, побито электрических лампочек — 4, порвано электропроводов — 2.
Женщины переглянулись, качая головами.
— Придется твоей маме, — сказал управхоз Тане, — вставить стекло гражданке Закускиной, — кивнул он на старуху.
— Ну, а дальше что будем делать, молодые люди?
Ребята мялись, не отвечая.
А взрослые заговорили наперебой:
— Запретить футбол!
— Совсем хлопцы ошалели!
Из репродуктора опять донеслась торопливая скороговорка Синявского:
— …Удар! Мяч попадает в перекладину и отскакивает на поле! Снова удар! Гол! Вратарь ленинградского «Зенита» вынимает мяч из сетки. Счет 2 : 0.
Дворник глубоко затянулся крепким, ядовитым самосадом, сокрушенно вздохнул и с досадой сплюнул в корзину для бумаг. Управхоз сердито застегнул доверху воротник и снял телефонную трубку.
— Да, придется запретить футбол, — повесив трубку, сказал он ребятам. — Больше мяч во дворе не гонять! Ясно?
— Нет, не ясно, — вдруг спокойно ответил кто-то.
Все оглянулись. Это сказал незнакомый мужчина в легком белом полотняном костюме, стоящий у самой двери.
— Не ясно, — повторил он. — А что же ребятам делать?
— Пусть уроки хорошенько готовят, — закричала старуха.
— А после уроков? А сейчас, летом, во время каникул?
Управхоз встал. Подозрительно оглядел незнакомца.
— А, вы, простите, из какой квартиры?
— Из тридцать пятой, — ответил Ленский.
— Тридцать пятой? — недоверчиво повторил управхоз. — В тридцать пятой у нас квартиросъемщики Филипповы, Пурцеладзе и Девахины… Вы, значит, без прописки живете, паспортный режим нарушаете?
— Нет, я прописан, — ответил Ленский. — В тридцать пятой квартире. Но в другом доме!
Коля и Валерий засмеялись. Управхоз грозно посмотрел на них.