– Тебе объяснят все, когда мы вернемся, – Эд переводит взгляд на меня, чтобы ответить. В эту секунду я слышу хлопок точно из револьвера, но стрелял не Эд. Потом второй хлопок и на светлой куртке Клэма выступают пятна кровь. Через мгновение оба падают замертво.
Мои ноги подкосились, я тоже падаю: от страха. Я смотрю на Йена, но револьвера нигде не вижу. Йен поправляет свои часы – навигатор. И я вижу на циферблате, где располагался синий экран с навигатором, нечто похожее на барабан револьвера с двумя пустыми каморами. Йен подкручивает механизм, словно пытается выставить время. На самом деле он заставил барабан крутиться. Барабан немного выдвигается вперед и снова прячется обратно. Затем поверх него выезжает дополнительная тонкая пластинка, прикрывшая тайное оружие. На пластинке снова горит экран с картой.
– Бежим, Кейси, нам лучше поторопиться, пока не пришли их друзья, – Йен смотрит на карту и совсем не видит меня.
А я уже никуда не хочу с ним идти. Он без лишних сожалений только что убил двоих людей: их бездыханные тела лежат передо мной и тепло исходит от них. Кровь стекает и окрашивает асфальт в алый цвет.
Глава 8
Мы идем быстрым шагом, местами переходя на бег. Йен крепко держит меня, а я тащусь за ним. Мне хочется оттолкнуть его и убежать, но куда? Голос разума подсказывает, сейчас самое безопасное место – это рядом с ним. Хотя сам Йен в очередной раз доказал, что союз с ним безопасным быть не может. Я смотрю на его крепкую спину, темные волосы и пытаюсь в ночи уловить его взгляд. Неужели передо мной находится тот человек, который совсем недавно поцеловал меня? Я злюсь на себя, на то что доверилась. На то, что на какое – то время позволила себе затуманить голову. За руку меня тащит человек, хладнокровно расправившийся с охраной Пролайфа – не с простыми людьми с улицы, а с обученными стрелять и убивать солдатами. Йен прикончил их и, не моргнув глазом, из оружия, предусмотрительно замаскированное в его часах. Интересно, что еще он прячет? Кто он вообще такой?
– Ты что, плачешь? – Йен сначала украдкой смотрит на меня. Потом замечает слезы. Он разворачивается и хватает меня за плечи. А ведь и правда, я плачу и даже не замечаю. Сколько еще я буду плакать? Почему я похожа на загнанную мышь, идущей в логово к зверю? Йен прижимает меня к себе, но я не позволяю и бью его в грудь. Я сама хочу быть зверем. А вместо этого я постоянно от кого – то зависима. От Корпорации, потому что не могу встретить Лилю. От Маркуса в Округе. Здесь от Йена. И хуже всего то, что я постоянно чувствую себя слабой. Какая же я глупая, слезами горю не поможешь. А я вечно плачу. И вот сейчас опять.
– Кейси, все хорошо… у тебя шок, но, – Йен вновь протягивает руки ко мне. А я пищу сквозь свой плач так, что думаю, он с трудом понимает слова.
Я смотрю на Йена, который прищурился и пытается разобрать слова. Я понимаю, что он ничего не разобрал из сказанного мною. Вздохнув, я беру себя в руки, вытираю щеки и говорю:
– Отдай мне часы, – я протягиваю руку Йену. Его лицо застыло в изумлении.
– Отдай мне эти чертовы часы с пушкой! – требую я снова.
– Кейси, я не могу это сделать. За нами теперь целый отряд охотится, вдруг еще какая – то ситуация и придется…
– Какая ситуация? Ты людей убил! Йен, ты себя слышишь? – обрываю я его, не дав закончить.
– А ты хочешь, чтобы убили тебя?
Йен задал вопрос, который на секунду меня отрезвил. Но всего лишь на секунду, потому что потом я кричу на него.
– Отдай, кому сказала! Отдай!
– Тише, успокойся, – он, видит мое невменяемое состояние и пытается говорить спокойно, – не кричи.
Прекрасно понимая, что это наивысшая глупость на свете я не слушаюсь Йена. За нами возможно погоня, а я собираю весь воздух в лёгкие и кричу:
– Помогите! Пожар! Пожар!
Йен со страха ринулся ко мне. Он закрывает мой рот руками, но я кусаю его.
– Все, все, вот держи, – он поспешно снимает свои часы и передает их мне, – только успокойся, возьми себя в руки. Из – за тебя нас могут теперь заметить.
Я беру в руки часы и прячу их в сумку. Йен внимательно следит за этим моментом, его ноздри напряженно раздуваются.
– Йен, прости. Но я тебя боюсь, – я нашла в себе смелость выдавить это, глядя ему в глаза. Уж не знаю, придумывает ли это мое больное воображение или это действительно так – но я вижу отклик на его лице. Его темные глаза взглядом бегают по моему лицу.