От размышлений моё горло зацарапалось. Потом внутри за грудиной словно что-то щекотало меня, и я разошлась в кашле.
Никто не придал этому значения: все продолжали работать в прежнем режиме. Кашлем никого не удивишь. Можно сказать, это являлось нашим привычным выдохом через раз.
А ещё Маркус подрабатывает на фабрике по изготовлению обмоток для генераторов. Фабрика находится в Городе. Чтобы добраться до него, придётся ехать на велосипеде около двух часов. За работу он получает одиннадцать дженей в час, а работает он по двенадцать часов. Иногда берёт ночные смены. Маркус тоже потерял отца. У него осталась одна мать, о которой он заботился. И кроме того, Маркус помогал моей семье. Моя семья больше его: я и Лили жили с мамой Катариной и бабушкой Верой, её мамой.
Вообще моя семья считается большой по современным меркам. В Округе в основном пожилые семейные пары без детей. Наш Округ спокойный, тихий и чистый. Говорят, что земля здесь чуть плодороднее, чем во многих других местах, что позволяет выращивать овощи в теплицах на экспорт. Из-за этого цена на местном рынке для нас ниже, чем в остальных регионах. Зато у нас очень дорогое молоко, так как коров совсем нет. Я их даже никогда не видела. И покупали мы его всего-то раза три за всю жизнь. Мама рассказывала, когда мы с Лили были маленькие, у не ё у самой вырабатывалось молоко, и она давала его нам. Представить не могу: как это? Я спрашивала об этом бабушку, а она смеялась. Потом объясняла: когда женщины беременны и рожают детей, то первое время после родов у них из груди льется молоко. Мамы прикладывают детей к груди, и те пьют его.
Сейчас ни у кого нет молока. И детей тоже нет. Бабушка говорит, всё из-за того, что Бог наказывает людей. Она считает, это плата за грехопадение Оранжевой революции и за все человеческие свершения. Но отец говорил, что никто никого не наказывает, а люди сами виноваты в своих бедах.
В любом случае, кто бы ни считался виноватым, мне без разницы. О рождении детей не слышно в Округе с тех времен, как появилась Лили. Это печально, ведь такими темпами человечество может переступить черту невозврата. Никаких метеоритов как в случае с динозаврами не надо.
Женщины просто не могут забеременеть, как бы не пытались. Очень богатые пары прибегают к методам экстракорпорального оплодотворения в медицинских Корпорациях больших Городов. Но и эти способы не всегда успешны. Ученые всерьез обеспокоены данной проблемой. Проблемой номер один двадцать первого века.
В две тысячи двадцатом году Оранжевая революция прогремела и облетела весь земной шар. В результате войн между мировыми державами, одна из них использовала атомные бомбы. Ядерный гриб пламенем вспыхнул и мог бы вообще не оставить ничего живого. Птицы, летевшие в небе, мгновенно сгорели в воздухе. Люди, находившиеся в эпицентре бомбардировки исчезли в прямом смысле, оставив после себя лишь тени.
Дальше начался хаос: действие взрывной волны разрушало здания. Горючее и выбросы в атмосферу вызвали снегопад из сажи. Световое излучение, если не убивало людей, то оставляло на них свои метки: рисунки причудливыми узорами выжигались на коже. Начались пожары, охватившие города огненным смерчем. Люди бежали в панике без разбора, кто-то пытался спасти свои вещи, другие бросали всё и в суматохе теряли друг друга. Единицы падали на колени и молили Бога о чуде.
В две тысячи двадцатом моей бабушке было семь лет, её старшей сестре пятнадцать. Позже её старшая сестра, как и многие, умерла от лейкемии. А вот бабушка живёт за двоих. В сегодняшнем две тысячи восемьдесят восьмом она одна из самых старших жителей, которых мне довелось видеть.