«Как я смогу подготовить отчёт, когда я даже не знаю о чём речь?» - запаниковал Маркус. У него не было возможности открыть какой-либо из кабинетов, ведь отпечатки у него так и не сняли. Он остался в один в белом длинном коридоре, по которому раздавался стук каблуков Клеб.
***
– Проклятье, я опоздал! – Флюминг вышел из дома, который был на два хозяина, и поспешил остановить кэб, но ему по голове что-то прилетело, и он упал.
– Не спеши, приятель, - сказал Йен, натянув фетровую шляпу себе на лоб, чтобы никто не разглядел его карих глаз. Лицо скрывал воротник-стойка. Несмотря на раннее утро, люди уже начали выходить из своих домов, возможно, кто-то даже видел, как посреди улицы прямо перед собственной дверью Флюминга огрели по голове.
Йен хотел оттащить Флюминга за дом, чтобы лежачее тело увидели, как можно позже, но, к сожалению, Йена уже заметила пухлая женщина. Поэтому Йену пришлось ускорить шаг и уйти. На удивление Йена, женщина не подошла к Флюмингу оказать ему помощь, она лишь с интересом разглядывала его небритую физиономию. Парень пошел по узким улочкам, и один раз позволил себе немного повернуться, осторожно, как всегда, не рискуя разоблачить своё лицо. Каково же было удивление, когда эта дама, румяная и полная словно на дрожжевом тесте, последовала за ним. Но юноша не растерялся и достал из левой запонки пиджака шарообразную вставку под янтарь: он кинул преследовательнице её под ноги. Через мгновение запонка сработала как шашка: из нее пошли клубни темно-серого дыма с едким запахом, он раздражал рецепторы слизистых оболочек и женщина разошлась в кашле, глаза ее заслезились, и даже из носа выступило водянистое содержимое. На удивление дымовая завеса быстро рассеялась: но Йена уже нигде не было.
Сара великодушно впустила Марка в знак благодарности за утренний кофе к себе в лабораторию. Строго говоря, вариантов куда идти у него попросту не имелось. Увидев через стеклянные двери Сару на месте, он постучался к ней. Маркуса за эти недели, привыкшего видеть коридоры Корпорации чаще, чем всё остальное, устраивала лаборатория Сары. Правда здесь ты был на виду точно в аквариуме, одна из стен лаборатории оказалась стеклянной и простиралась вплоть до стеклянных дверей, которые как и все отъезжали строго по рельсам в сторону, если твой палец имел рисунок, внесенный в картотеку Корпорации.
– Почему у тебя листы Флюминга? – поинтересовалась Сара.
– Ох, Сара, Флюминг, похоже, проспал. Мы вчера с ним вместе выпили и, видимо, он не рассчитал свои силы, - наигранно сообщил Маркус.
– Тогда ты молодец, что выручил его. Правда с Флюмингом почти никто не дружит.
– Я дружу!
– Понятно.
Маркус схватился за голову
– Только мне сказали сделать отчёт к сегодняшнему собранию вечером. А я понятия не имею как делать это. Я-то ей наврал, прикрывая Флюминга, сказал, что это он попросил его заменить…
– Эль, успокойся, - Сара прекратила вычищать пробирки специальным длинным ершиком и села рядом, положив свою руку поверх его – я не знаю, как тебе помочь, но я знаю, кто может помочь.
– Серьезно?
– Ну конечно, Эль! Со мной и своим новым дружком Флюмингом ты вообще, когда в последний раз был в своем отделе?
Этот вопрос застал Маркуса врасплох. Разумеется, время от времени он там появлялся, но работа в его техническом отделе по связям отличалась от той, что была в экспериментальном отделе исследований. В его отделе все тихо и чинно, здесь каждый день как в ожидании взрыва. Кроме того, именно здесь он видел детей и был ближе к их спискам.
– Я не помню – честно признался Маркус и ему стало от этого легко: хоть где-то не надо запоминать ложь.
– У тебя в отсеке работают программисты, которые могут помочь открыть старые файлы Флюминга, ведь все хранится у них на цифровых носителях! По ним ты сразу догадаешься как делать отчеты.
Маркус улыбался и подумал о том, какой же он дурак: ведь можно было бы под предлогом своей стажировки открыть файлы Флюминга и просто прочитать списки с детьми! Как он только раньше до этого не додумался? Что ж благодаря Саре он по крайней мере понял на сколько можно облегчить себе жизнь.
Технический отдел располагался в отдельном корпусе, в который можно было добраться либо по длинному коридору пятого этажа, либо с помощью специального лифта. По коридору Маркус уже ходил – и чуть не опоздал с перерыва. Бесконечно длинный и сделанный целиком из стекла - коридор проверял на смелость сотрудников. Стекло бронированное, высокопрочное, выдерживает до трех тон веса. Но все равно, находясь на высоте пятиэтажного здания и смотря себе под ноги, становится не по себе. Задуманный воздушным и легким, этот огромный коридор для Маркуса представлялся пыточной камерой. Вокруг, сверху, снизу видны соседние строения и городской пейзаж в типичных для него грязно-серых тонах, но кажется именно из-за этих особенностей, а может и за несильной надобностью, желающих пройти зависшему в воздухе прозрачному сооружению было крайне мало. Однажды Маркус шел невероятно долго, но не встретил ни души. Кроме того, из-за оптических иллюзий: коридор немного заворачивался, вдобавок состоял из стекла, скрепленных зеркальными рамами, казалось, что он бесконечный. Впереди не видно выхода, обернешься назад – не увидишь входа. В итоге, Маркусу, которому легче было добраться с пятого этажа экспериментального отдела в технологический, который находился на этом же этаже, пришлось направиться к лифту. Он знал, что сотрудники им пользуются активнее, но боялся необычной для него комнаты без окон и дверей. Среди Округа где он жил лифт был только в здании Дома Советов. Маркус с удовольствие выбрал бы коридор, потому что стекло, пропускающее солнечные лучи, напоминало ему о теплицах в Округе. Одновременно с этим, Марку было интересно покататься на лифте. И любопытство победило. В Округе он обожал рассказывать страшную историю о мальчике Билле, услышанную от матери. Билл из-за небольшого роста не мог допрыгнуть до нужного этажа. Поэтому он приезжал на другой этаж. Кабина его тряслась, ломалась. Иногда он застревал или падал в шахту. Любимой концовкой Марка была та, в которой рабочие достают кабину, открывают её ломом и никого в ней не находят.