– Это чистая правда, я видел господина Акулу с Клебсиеллой Блекнисберг, – подал голос Рей. Это было практически равно акту самосожжения. После того как Йен отошел от дел, а точнее желал всем естеством выйти из Братства, Рей практически занял его место. Рей находился на хорошем счету и у Отца, и у Акулы. Кроме того, Подручный сам брал его на многие сделки, куда не брал никого. И то, что он сейчас свидетельствовал против Акулы убило его в момент.
– Ты уверен, что это была она? Уверен, что я встречался с Заказчиком? – Акула давил буквально каждым словом. Согласно оферте, ни Подручный, ни Отец не имеют право видится с Заказчиком. Также никто из Братства не может утолять собственные желания за счет других братьев, запрещено действовать в собственных интересах, лишь в интересах Братства.
Судя по взгляду Рей начал сомневаться. И правда, он ведь не знает, как выглядит Клебсилла. Кроме того, оба стояли слишком далеко, чтобы разглядеть лица и услышать, о чем они говорят.
Повисло молчание, которое утяжелялось запахом табака.
Отец прервал его:
– Если все так, как ты говоришь, если допустить малейшую возможность, что ты действительно видел почему-то моего Подручного с Заказчиком, то надо разобраться с этим, – я всю жизнь хотел сыновей, но мы с женой не смогли зачать ни одного. А потом моя жена… Она умерла. Другие женщины меня не интересовали. Казалось бы, я остался один. Но это не так, потому что вы все – мои дети. Никто и ничто не отберет это у меня. Я хотел бы дать вам эту радость Отцовства. А сейчас ты Йен, и ты Рей. Вы рушите Братство.
Слова Отца ножом ударили по сердцу Йена.
– Почему бы просто не платить деньги Корпорации, чтобы с их помощью родить ребенка? Господа, любой из нас в состоянии заплатить за это, - Акула обвел всех взглядом, многие одобрительно закивали.
– Чтобы потом они управляли нами, нашими жизнями и нашими семьями? – всей мимикой Отец выдал свое недовольство, - да, я мог бы заплатить, как и многие из вас. Чтобы потом быть должником Корпорации, чтобы потом вдруг у моего ребенка обнаружился неизлечимый ген, который они вдруг неожиданно излечат, если я снова сделаю что-то для них? Я знаю, как работает этот механизм, поверь пока шестеренки смазывают маслом, они крутятся.
– И что, ты предлагаешь? Вставить лом и все сломать? К чему ты клонишь, Отчэ – последнее слово Акула практически с издевкой спустил с уст.
– Задача Корпорации поддерживать здоровья населения, а наша задача поддерживать порядок на улицах. Мы не должны вмешиваться в дела друг друга – Отец покачал головой.
– Значит, вы будете продолжать закрывать глаза на их порядки в городе? Думаете, что управляете делами, а на самом деле всем управляет Корпорация. Она решает, кому жить, кому умереть. Она решает, как жить и сколько – Йен вновь заговорил.
- Я сказал свое слово, Йен – прервал его Отец – Пока они не трогают нас, мы не трогаем их.
- Но они уже вмешались – грудь Йена нервно вздымалась и опускалась.
- Кажется, Отче все решил. Слово окончательное – победоносно улыбался Акула, он слегка отодвинулся из-за стола, желая уходить.
Но пока Отец не даст добро и не уйдет сам, никто не смеет уходить. Отец нарочно медленно повернулся к нему и долго смотрел.
- Если не с Клебсиелой Блекнисберг, то с кем ты виделся? Ты никогда не встречаешься с третьими лицами не из Братьев. Все решается только через твоих капо.
Акула посмотрел на Отца, который не изменился во взгляде, он спокойно ждал ответ. Вместе с тем и все присутствующие ждали его, никогда раньше Отец не спрашивал с Акулы, никогда раньше не ставил под сомнения слова при Братьях.
– Отче, то, что я сказал до этого чистая правда. Если кому-то нужен ребенок, он приходит и платит. Если кто-то хочет долгой жизни, он приходит и платит. Это взрослый и большой мир, где большая рыбка съедает маленькую – Акула выстрелил в Отца, находясь в расстоянии вытянутой руки от него, Отец упал на стол замертво.
Мало кто из присутствующих успел что-то понять, все произошло по-профессиональному быстро и закончилось в считанные секунды не успев начаться. Йен услышал звук пуль и треск крутящегося барабана от револьвера. Йен не мог поверить: Акула убил Отца. Отец мертв? Нет, он не может умереть. Для Йена Отец был самим Богом, а Бог бессмертен.
Часть банды, особо приближенных к Акуле или разделявших его интересы, в их числе старый Санчос и глупый Ларри выставили на мушку других Братьев. Йен и Рей услышали, как над их головами щелкнули револьверы, от безысходности они задрали руки вверх, ведь они оказались безоружны – на собраниях запрещено ношение револьверов, кроме Отца и его Подручного. Но, похоже, сегодня все правила будут нарушены.