- Стоп, я не слова не понимаю из твоей чуши! – перебиваю я Клебсиеллу, - Я должна увидеть своих друзей и сестру, чтобы убедиться, что они живы.
Клебсиелла улыбается.
- Я не могу вывести тебя отсюда, Кейси, пока ты не согласишься на эксперимент. И даже когда согласишься, то тебе разрешено будет покидать эту камеру только для осуществления переписи и подготовки к ней.
- Я ничего не буду делать, пока не увижу их живыми. Я тебе не верю, - говорю я.
- Пойми, встречи запрещены.
Я игнорирую её и отворачиваюсь, чтобы посмотреть в бронированное стекло. Через него я вижу такие же камеры напротив, но кто в них мне не разглядеть. Клебсиелла вздыхает.
- Хорошо, я покажу тебе, что они живы, - она достает из кармана пиджака новый пейджер и что-то набирает там. Потом она переворачивает его в горизонтальное положение и берет в обе руки.
- Соедините меня с Рони, - отдает команду Клеб.
- Сейчас, подождите – слышу я женский голос, - переключаю.
«Здравствуйте, Директор!» - говорит Рони.
- Подключи меня к камерам, в которых находятся наши гости.
«Конечно, одну минуту» - отвечают ей.
Клеб встает и идёт ко мне. Она не подходит слишком близко. Директор разворачивает пейджер экраном ко мне.
Мои брови вскидываются. Перед о мной обзор с верхнего угла камеры, и я вижу на небольшой кровати в камере сидит одинокая Лили. Ее светлые кудри рассыпаны по плечам, а ручки уперлись в край кровати.
- Лиля…- позволяю я дать чувствам волю. В конце концов с сестрой я за все это время так и не свиделась.
Клеб жмет кнопку на пейджере, переключая камеры. Передо моими глазами находится Элестро, который сидит, зацепив ногу за ногу. Он выглядит скрученным и сконфуженным. Я смотрю на Клебсиеллу, давая ей взглядом знак, чтобы она переключала на следующего. Теперь я вижу камеру с Маркусом. Он ходит из стороны в сторону - всегда так делает, когда нервничает. Потом он присаживается и взъерошивает себе волосы. Я улыбаюсь, но одновременно ощущаю, как по щеке течет влажная капля.
- Дальше? – спрашивает Клебсиелла, словно осторожничает.
Я киваю. Она жмет кнопку и переключает на Йена. Он сидит на стуле, сложив руки. Лицо разглядеть трудно, но и с этого ракурса видно, что он злится.
Сказать честно, я тоже злюсь. На себя. Если бы я не самовольничала, не взваливала всё на себя, если бы я не выбежала из лифта – никто бы по камерам сейчас не сидел.
- Что ж, они все живы и здоровы, - говорит Клеб и продолжает – чего не скажешь, кстати об остальных детях в Корпорации и наших сотрудниках.
Меня бросает в пот при упоминании о других детях.
- Что с ними? – спрашиваю я.
- Ваш яд, который ты с дружками засунули в распылители пусть и не слишком опасен, но способен навредить. Наши ученые быстро разгадали что вы использовали и приготовили противоядие, но на детей такие вещества действуют гораздо быстрее.
Мои щеки горят. В висках стучит, а во рту все пересохло. Я собираюсь с силами и задаю главный вопрос.
- Дети…все живы?
Клебсиелла смакует момент и выжидает пару секунд, чтобы дать ответ. Она хозяйка ситуации и ей нравится видеть мои страдания.
- На твою радость – да.
У меня гора падает с плеч. Однако Клеб не останавливается:
- Но у некоторых серьезное отравление. Наши врачи справятся с этим, но теперь многих детей нельзя использовать в качестве донаторов стволовых клеток. Кроме того, благодаря вашим стараниям пострадали все гипотетические модели для Евы-2.
Последняя новость только порадовала меня. Видя мою улыбку, Клеб почему-то не злится. Она сама широко улыбается, показав ровный ряд белоснежных зубов.
- Кандидатки для Евы должны быть полностью здоровы и способны к деторождению, это говорит о том, что они могут перенести свою генетическую информацию следующему поколению, - объясняет Клебсиелла.
- Так, и? – поднимаю я бровь.
- Кейси, если раньше я рассматривала тебя как возможную кандидатуру для проматери, то теперь поздравляю – ты единственная Ева.
Я снова отворачиваюсь в бронированное стекло и думаю, что будет, если я разбегусь в него со всей силы.
- Все очень просто, Кейси. Ты соглашается стать Евой и провести перепись, а мы взамен не трогаем никого из твоей семьи и отпускаем сестру и мужчин из камер.
Я молчу уже около часа, а Клеб объясняет мне одно и тоже разными словами.
- Хорошо, если кто-то из твоей семьи захочет стать частью будущего мира, мы дадим им эту возможность. Только представь – ты и твои родные живете вечно. Это ли не предел мечтаний?