«Странно, — подумал Мякин. — До начала сеанса оставалось всего пять минут, а у них никого! Наверное, сеанс отменили».
Мякин повернулся, чтобы выйти наружу, и, к великому неудовольствию, столкнулся с экстрасеншей.
— О! Я вижу, вы тоже любитель старых фильмов! — дружелюбно произнесла она.
Мякин чуточку растерялся; экстрасенша выглядела великолепно, словно собралась на какое-то торжество, и на её фразу в адрес Мякина, конечно, следовало что-нибудь ответить. Мякин ответил:
— Хотелось посмотреть, но кино отменяется. — И он как-то неловко пожал плечами.
— Что вы, что вы! Кино состоится при любой погоде, даже с единственным зрителем! — весело произнесла экстрасенша. — Тем более нас уже двое.
Она подхватила Мякина под руку и смело вошла в зал. Они — единственные зрители — расположились в центре, и кто-то сзади произнёс:
— Ну что же, начнём?
— Конечно начинайте, — громко ответила экстрасенша и только для Мякина тихо добавила: — Люблю пересматривать старые фильмы. Вы, я вижу, тоже.
Мякин в некотором напряжении ответил:
— В первый раз смотрю.
«С чего это я соврал? — подумал он и сам себе объяснил: — Наверное, для того, чтобы хоть чуть-чуть дистанцироваться от неё».
Но дистанция была невелика — они сидели рядом. Поначалу Мякину даже захотелось отсесть от неё подальше, но он подумал, что это будет невежливо, и остался на своём месте.
На экране промелькнули титры и появились давно знакомые Мякину кадры. Он углубился в просмотр цветной сказки.
— Ну как? Вам нравится? — услышал он шёпот со стороны, когда падчерица попала на королевский бал.
Мякин сухо ответил:
— Ага.
— А ведь вы обманули меня, не правда ли? Зачем? — услышал он минут через пять.
Мякин глубоко вздохнул и, надув щёки, с силой выдохнул из себя воздух.
— Очень жаль, что обманули, — шёпотом произнесла экстрасенша. — Придётся вас за это наказать.
— Угу, — машинально ответил Мякин.
Оставшуюся часть киносеанса они сидели молча. На экране появилось слово «конец», и в зале зажёгся свет. Экстрасенша встала первой и осталась стоять в ожидании, когда Мякин поднимется из кресла.
— Пойдёмте, — решительно произнесла она.
Мякин с нехорошими чувствами двинулся вслед за ней. В соседнем зале уже звучала танцевальная музыка. Мякин хотел было пройти мимо, но экстрасенша настоятельно объявила:
— Вы за обман должны подарить мне один танец!
Мякин остановился, занервничал от такого напора, за секунду перебрал в голове все возможные варианты отказа и, взяв себя в руки, довольно спокойно ответил:
— Сегодня мой первый день в санатории. Очень много процедур. Извините меня, ради бога! Мне хочется отдохнуть.
Экстрасенша сделала удивлённое лицо и, немного улыбнувшись, ответила:
— Хорошо. Сегодня я вас отпускаю, но завтра танец за вами!
Мякин неуверенно кивнул головой, сказал: «До свидания» и, ускоряясь, удалился в свой номер. Номер встретил его уютом и тишиной, и впервые за весь вечер Мякин снял напряжение, разоблачился и юркнул под одеяло. Кровать ему показалась огромной, и он, прежде чем заснуть, несколько раз менял своё положение, вспоминал весь прошедший день: и ворчливого тощего, и пузатого со своим вопросом о счастье, а главное — эту странную соседку-экстрасеншу. И так, вспоминая одного дневного персонажа за другим, наконец-то крепко уснул.
Под утро пришёл к Мякину нехороший сон. Будто бы он проснулся рано-рано, за окном забрезжил рассвет. Сквозь густую зелень хвойных кое-где пробивались молодые листочки берёз. Пейзаж за окном напоминал скорее раннюю весну, чем зиму. Снаружи на разные голоса свистели птицы. Мякина это обстоятельство крайне удивило; он повернулся на другой бок и обнаружил, что рядом лежит пузатый и, ехидно улыбаясь, спрашивает:
— Ну как, принесли мы вам счастье?
Мякину стало противно. Он вернулся в прежнее положение и там, рядом с собой, увидел лежащего тощего, и вроде бы тощий только что умер, но его ещё не успели забрать из санатория.
Мякину стало страшно, он хотел закричать, но язык плохо слушался и издавал только глухие хрипы. Мякин лёг на спину, лежащие рядом исчезли, и только-только он стал приходить в себя, как у кровати в ногах появилась экстрасенша и строго обратилась к кому-то копошившемуся в мякинском шкафу:
— Он не хочет осваивать экстрасенсорику!
— Тише, тише, — раздался знакомый голос у шкафа, — я ещё не всё рассмотрел.
Мякин мучительно пытался вспомнить, где он слышал этот голос.