— Да, мадам, вы, как всегда, правы, — согласился пузатый. — Мы за свои права, то есть мы «заправцы» — несём людям, обществу улучшения. Точнее, мы, как санитары, чистим и уничтожаем разгильдяйство и хамство, и тем полезны.
Мякин внимательно слушал, пытался уловить общую идею, основной смысл, но пока что всё услышанное представлялось ему какой-то бессмыслицей и бредом.
— Алексис, вы должны говорить проще! Молодой человек не совсем понимает ваши теоретизирования. — Интеллигентка отпила немного вина и добавила: — Объясняйте на практических примерах.
— Слушаюсь и повинуюсь, мадам! — покорно ответил пузатый и продолжил: — Вот вы давеча навели порядок в очереди…
Пузатый вопросительно взглянул на мадам. Она утвердительно кивнула головой и пояснила:
— Молодой человек ликвидировал нарушение со стороны хамоватой личности в очереди к кардиологу.
— Да, совершенно верно, ликвидация нарушений, — подхватил эту мысль пузатый. — Мы, можно сказать, ликвидаторы нарушений. Вы понимаете, что это значит?
Мякин кивнул головой и, оглянувшись по сторонам, почему-то почти шёпотом спросил:
— То есть вы боретесь с теми, кто всё время лезет без очереди?
— И не только, — ответил пузатый. — Видите ли, молодой человек, кто-то должен замечать недостатки — любые, вплоть до мелочей. Вот, к примеру, видите — левая штора чуть искривлена, то есть карниз несколько не горизонтален?
Мякин повернул голову влево и, присмотревшись, всё-таки заметил, что действительно, у одного из карнизов левая сторона на какие-то сантиметры ниже правой.
— Заметили? — спросил пузатый.
— Да-а-а-а… — протяжно ответил Мякин и неуверенно добавил: — Недостатков так много. Вас на всё не хватит.
— Нас? Нас хватит, если ряды «заправцев» будут множиться! — отреагировал пузатый.
Мякин поднял фужер, принюхался к содержимому и, не пробуя, поставил на место.
— Так что же делать с карнизом? — тихо спросил он. — У вас есть при себе инструмент, чтобы исправить ситуацию?
— Наш инструмент всегда с нами, — улыбаясь, ответила интеллигентка. — Мы должны сделать замечание, не молчать.
— И вы думаете, это поможет? — с сомнением произнёс Мякин.
— А пройти мимо, сделав вид, что не заметили, — что лучше? — парировал пузатый. — Конечно, бывает, что «капэдэ» крайне низкий, но кто-то должен это делать! Вы же сделали замечание и даже, более того, добились своего.
— Да, — согласился Мякин. — Но что же всё-таки делать с карнизом?
— Это мы решим, — ответил пузатый. — Но сейчас главный вопрос в другом. Приобщаетесь ли вы лично к нашему общему делу? Да или нет?
Мякин напрягся и снова, уже в который раз, подумал:
«Опять им что-то надо от меня, а я ведь ничего ни от кого не требую».
Он потёр ладонью лоб, машинально поднял фужер, отпил небольшой глоток — тёплая жидкость немного обожгла гортань, и к Мякину пришла новая мысль: «Новый человек должен вести себя по-новому».
«Да», — мысленно ответил он сам себе, а вслух спросил:
— А почему общество тайное? Мы что, должны бояться кого-нибудь?
— Да, должны, — утвердительно ответил пузатый. — Должны бояться издевательского смеха, несправедливых ярлыков. Разве вам будет приятно, когда в вас будут тыкать пальцем и язвительно шипеть вам вслед: «Скандальный зануда»?
Мякин мысленно примерил на себя это прозвище, и ему стало неприятно. Пузатый Алексис, выдержав паузу, спросил:
— Ну так как? Вы с нами или…
Мякин собрался с мыслями и решительно ответил:
— Да, с вами.
— Прекрасно! — радостно заявила мадам. — Я знала, что вы согласитесь! Алексис, скажите тост.
Пузатый поднял фужер.
— Выпьем, друзья, за правду, какая бы горькая она ни была!
— За правду — так за правду, — согласилась интеллигентка.
Чокнулись. Глотнули спиртного. Пузатый встал и объявил:
— Одну минуточку, я сейчас разберусь с карнизом.
Он исчез минут на пять где-то за стойкой в дальнем конце зала и появился с упитанной официанткой. Они вдвоём, стоя у кривого карниза, довольно долго что-то обсуждали. Затем официантка удалилась, а пузатый возвратился на своё место.
— Исправить сразу они не могут, — проворчал пузатый. — Обещала, что дня за два поправят — вызовут мастера. Выпьем за мастеров, — предложил он.
Никто не возражал. Чокнулись, допили оставшееся спиртное. Мякин взглянул на часы — пора было расходиться. Пузатый, заметив мякинское нетерпение, загрустил, оглядел зал и тихо произнёс:
— Пусто. Совсем нет молодёжи. Не сезон.
— Алексис, — встрепенулась интеллигентка. — Завтра нам непременно следует встретиться.