— Ты сюда что, командовать пришла? — спросил он, скаля зубы. — Ты хоть понимаешь, что сейчас с тобой произойдет? — он вдруг раскрыл рот и что было сил гаркнул. — На колени, сука!
— Что? — переспросила Таня. — Что — что? — растерялся Генка.
— Я не поняла, — терпеливо проговорила Таня. — Что я должна сделать? И кто это тут сука?
Генка смотрел на нее со всевозрастающим интересом. Как же я буду ее трахать, пронеслось у него в мозгу, как же я буду трахать ее!!!
Он подошел к ней вплотную и пальцами взял ее за горло.
И сжал.
— Сука — это ты, — тихо-тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза. — И на колени встать тоже должна ты. Если ты спросишь, зачем это тебе вставать на колени, я тебе отвечу. Так удобнее в рот брать. Поняла? На колени, тварь.
И в это мгновение Таня коленом ударила его в пах. Причем очень точно ударила. От невыносимой боли Генка сразу же отпустил ее и волчком завертелся на месте, завывая от боли, а Таня взмахнула рукой, и все бросившиеся к ней холуи Генки Каюмова моментально от нее шарахнулись. В руке девочки был самый настоящий нож, да не простой, не тот, каким хлеб режут или картошку, а самый настоящий кнопочный бандитский нож.
Она выставила руку, в которой держала свое оружие, вперед, прямо перед собой и осторожно оглядывала «стаю», упреждая каждое движение.
— Ну, — говорила она чуть хрипловато, — кто хочет? Ну давайте, что же вы?
Все пятились, не желая связываться, но, когда Таня повернулась спиной к Бочонку, тот бросился ей на спину и повалил вниз, прямо на пол беседки, в которой, собственно, и происходило все это действо.
И тут же все остальные набросились на поверженную Таню, но в это время прозвучал другой голос:
— Стоять, бляди! Всем стоять, убью всех на х…
До этого мгновения Андрей держался в тени и вообще никак не вмешивался в происходящее. А теперь он стоял посреди круга, держал в руке нож, который только что выпал из рук Тани, и, бешено вращая глазами, орал:
— Назад! Кому говорю?! Все — назад!!!
По иерархии Андрей был вторым после Генки, не какая-то там «шестерка». Поэтому все снова попятились. С трудом Таня поднялась на ноги.
Генка к тому времени пришел в себя. Он одобрительно кивнул своему «заместителю».
— Правильно, Андрюха, — сказал он: — Так интереснее. Ну-ка дай сюда этот ножичек.
С этой минуты действие разворачивалось с участием только трех «актеров»: Генки, Тани и Андрея.
Все остальные — статисты.
Андрей стоял в середине. С одной стороны — Генка, с другой — Таня. Оба смотрели на него, а он переводил взгляд с него на нее и с нее — на него.
— Я кому сказал? — удивленно протянул Генка. — Дай сюда пику, ты…
Таня ничего не говорила. Только смотрела на него, как будто усмехаясь чему-то своему.
— Долго будешь башкой-то вертеть?! — не унимался Генка. — Быстро сюда пику прислал!
Наконец Андрей решился и протянул нож Тане.
— На, — сказал он. — Только дергай отсюда, и побыстрее. Ясно?
Таня молча кивнула и пошла к выходу из беседки. Никто не проронил ни слова. Даже Генка. Прежде чем выйти совсем, Таня обернулась и, не встречаясь глазами больше ни с кем, прямо и открыто посмотрела на Андрея. Кивнула головой и ушла. Никто ее не остановил.
А потом Андрей повернулся и с вызовом посмотрел на Генку. Тот был настолько ошарашен поведением своего, казалось бы, самого верного оруженосца, что даже не стал связываться с уходившей Таней. Все его внимание было приковано к нему, его лучшему другу Андрюхе, с которым его связывала такая крепкая дружба и которая теперь была поставлена под сомнение.
— Ты чего, Андрюха? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, начал Генка. — Ты чё — погнал, что ли? Знаешь, что за такие дела бывает Нужно было немедленно восстановить пошатнувшийся авторитет. А то ведь тебя уважать никто не станет. Тот же Бочонок в любой момент пошлет куда подальше и прав будет. Нельзя оставлять все как есть.
— Геныч, — поднял руку Андрюха. — Если ты хочешь «разборок», они будут. Мне все равно, как «мочиться» — без свидетелей или прямо сейчас, у всех на глазах.
Ты только знай, короче, две вещи: во-первых, я тебя «чехлить» не собираюсь, и авторитет твой признаю перед всеми, ты у нас командир. Во-вторых, за эту телку я любому пасть буду рвать, и мне плевать на авторитеты. Если ты мне ее отдаешь, зуб даю, что ты у меня по гроб жизни командир, и я никогда ни за что тебя не подставлю, даже если ты будешь не прав. На любой «разборке» я буду поддерживать тебя. Короче, выбирай. Или у тебя ко мне предъява — и мы мочимся, или ты отдаешь эту телку мне — и я никогда против тебя не возникну. Как скажешь, короче, так и будет.