— Да ладно! — она вдруг засмеялась, и потрясенный Генка, впервые ее увидевший смеющейся, во весь голос загоготал:
— Эге-ге-ге-ге-ге-е-е-е-е-е-е-е-ей!!!!!!!!!!!!
Что еще надо четверым молодым людям? У них имелись деньги, машина, крыша над головой — и вся жизнь впереди. Настроение было такое, что, казалось, живем, братухи! Все у нас есть, а чего нет, так обязательно будет!
— Едем в Барыбино? — спросила Таня.
— Нет, — ответила Чума. — В Москву.
— Зачем? Что нам делать сегодня в Москве? Может, завтра? — На сегодня для нее приключений было слишком много.
— Да кончай ты! — кричал Генка. — Мы были уже с утра в Барыбине! Едем в Москву!
— Слушай, Чума, — сказал вдруг молчавший до этого Андрей. — Мы ведь случайно здесь оказались и не собирались выходить, ну, с электрички.
— И че? — напряглась Вероника.
— А тут этот твой инвалид, — объяснил ей Андрей. — Странно даже.
— Что странно-то? — сжала губы в пи-точку Чума.
— Ну, все это, — недоумевал Андрей. — Как в кино. Выскочили, сами не знаем где, а тут, оказывается, знакомые, которые нам должны. Ну, тебе…
— Это неважно, — нетерпеливо проговорила она.
— Ну да, — согласился Андрей. — Выскочили черт знает где, а тут знакомые — с бабками, машиной.
— Это называется — рояль в кустах, — подсказала ему Таня.
Генка почесал затылок и заявил:
— Не знаю, как это называется, а мне это все равно нравится. Лучше рояль в кустах, чем говно.
Он немного помолчал и внезапно добавил:
— Только это действительно странно.
Чума выдохнула из груди воздух, словно решилась на что-то, и заговорила:
— Ладно, скажу.
— Внимание, пацаны! — завопил Генка. — Сейчас Чума нам расскажет за всю свою жизнь! Смертельный номер!
— Ничего я тебе рассказывать не буду, — покачала головой Чума. — Одно скажу: не хотела я его трогать. Ну, не то чтобы не хотела, думала очень много: трогать, не трогать… Думаешь, я не знаю, что он никогда мне бабки не отдаст? По закону он и не должен отдавать, кому что докажешь. Не докажешь — и пусть живет, гадина, не тронь говно, вонять не будет. По сравнению с другим гадом он так, пыль, дерьмо под ногами. Хотя сомневалась… Ну, а тут как будто Боженька все так сделал, чтобы я специально здесь оказалась. И Кузнеца послал, и Черепа, и станцию нужную. Я, как только мы на площадь привокзальную выскочили, сразу поняла — неспроста это. Неспроста и Череп, и Кузнец, и станция эта. Значит, идти к нему надо и мочить. И брать все, что только можно взять. И то, если подумать, правильно Боженька все сделал: теперь у нас и бабки, и тачка. Только… — она запнулась и замолчала.
Некоторое время в салоне царила полная тишина, нарушаемая работой мотора.
Потом Таня осторожно спросила ее:
— Что — только?
Чума тряхнула головой:
— Так, ничего, — твердо ответила она. — Все, братва. Больше ничего не скажу. — Она помолчала и тихо добавила: — Пока.
И они снова замолчали.
Машина мчалась в сторону Москвы. Когда до въезда в город оставалось совсем немного, Чума остановилась и сказала Генке, кивнув на Андрея:
— Сходите поссать.
— Что? — переспросил тот, и вдруг, что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу. — Точно, Андрюха-братуха! Выйдем, облегчимся.
Андрей не стал спорить, он сразу понял, что ему должны сказать что-то важное. Не говоря ни слова, он открыл дверцу и вслед за Генкой вышел из машины.
Оставшись наедине с Таней, Чума, не выходя из салона, перелезла на заднее сиденье и оказалась рядом с ней.
— Ох, устала, — пожаловалась она, растирая плечи, кисти.
Таня усмехнулась.
— Я думала, ты никогда не устаешь, — сказала она. — Маленькая, а сил в тебе… Откуда?
— Ох, не люблю я это слово — откуда, — вздохнула Чума. — Я вообще вопросы не люблю.
— Да знаю, знаю, — поспешила успокоить ее Таня, — можешь не отвечать.
— Спасибо, — серьезно глядя на нее, сказала Чума.
Таня растерялась. Что-то творилось с Вероникой, а что, она понять не могла.
— Слушай, — сказала Чума. — Танюха, ты девка ничего вообще-то, точно говорю.
— Спасибо, — пожала плечами Таня.
— Да я не комплименты тебе говорю, — поморщилась Чума. — Я спросить хочу.
— Ну, спрашивай.
— Ага, — кивнула Чума. — Ты мне одно только скажи: Андрюха тебе нравится?
— А что? — помедлив, спросила Таня.
— Слушай, я же по-человечески тебя спрашиваю, — разозлилась Чума. — Ответить не можешь, как надо?
— А как надо? — тоже разозлилась Таня. — Что ты лезешь в нашу личную жизнь?!
Чума моментально успокоилась.