— Не бзди, Танюха, — подмигнула ей Чума. — Все будет классно, вот увидишь.
— Все и так классно, — воскликнул Генка. — Тачка, бабки, солнце, девочки, полный бак бензина. Что еще надо?!
— Удачу, — подсказал ему Андрей.
— Удача от нас пока не отворачивается! — хлопнул его по плечу Генка. — Скажешь, не так?
— Так, так.
— То-то! Лишь бы в банке были бабки!
— В каком банке? — не поняла его Таня. Он повернулся к ней, и, сияя, ответил:
— Не в стеклянной банке, а в сберегательном; Танюха. Грабить мы его будем. Очень нам деньги нужны, понимаешь…
В город они въехали с северной его части.
— Направо, — командовала Чума Андрею. — Левый ряд возьми, сворачивать будем.
Голос ее был резким, команды она отдавала коротко — ничего лишнего, только как и куда ехать. Все остальные молчали.
На такое серьезное дело они шли впервые в жизни. Ну, может быть, Чума только, но у нее вообще ничего не поймешь.
Вот ведь как бывает, думала Таня. Еще несколько дней назад в такое же время я прилежно учила уроки, а сейчас готовлюсь ограбить банк. Ничего себе зигзаги у этой штуки под названием жизнь.
Что же произошло?! Что такое могло произойти, чтоб так круто, так навсегда поломать мою жизнь? Любовь?! Но ведь говорят, что любовь, наоборот, возвышает, а я что делаю? Еду на ограбление банка. Я — грабительница? Что за бред? Нет, я не буду принимать в этом участия!
— Я… — сказала она и замолчала. Никто ничего ей не сказал. Да и услышали они, что она там вякнула? Нет, сидят, погрузились в себя. Боятся? Ну, конечно же, они все, все боятся, и только гордость не позволяет им остановиться вовремя. Каждый думает, что его высмеют, каждый боится, что подумают остальные. Ну, а я не боюсь. Я им сейчас скажу. Все-таки что я им скажу?
Нет, Танюха, боишься, возразила она себе, ужасно боишься. И потом, если ты, лично ты и откроешь рот, на тебя набросятся все. Даже если не набросятся, то осмеют уж точно. Что бы там они ни говорили, у тебя нет решающего голоса. Не станут они тебя слушать.
Чуму бы послушали. Но вот уж кто никогда им этого не скажет, так это Чума — что за девушка эта Вероника, Господи! Кто она, откуда взялась?! Сплошная загадка. Нет, она-то точно ничего им не скажет.
Андрей? Тоже нет. Что Генка скажет, то он и сделает. Друзья… А Генка? Тоже бесполезно… Что же делать, что делать?!
А ничего не делать, вдруг спокойно подумала Таня. Все что можно сделать, ты уже сделала. Так что сиди и не рыпайся — так, кажется, Чума говорила? Сиди и не рыпайся. Сиди и не…
Она вдруг почувствовала такую усталость, что закрыла глаза и откинула голову на сиденье. Будь что будет. Теперь уже все равно.
Она не заметила, сколько еще прошло времени, но Чума наконец сказала:
— Потише, Андрюха. Почти приехали. Видишь — банк?
— Вижу.
— Вот. Останови метров за пятнадцать. Так, молодец. Мотор не глушите.
— Знаю, знаю.
— Как только мы с Генкой выбежим, открывайте обе задние двери, ногу держи на педали. Надави на газ только тогда, когда я крикну «гони!». Понял?
— Понял, понял, не сомневайся, — Андрей явно нервничал.
— Ну, все. Пошли, Генка.
Генка уставил на нее указательный палец. Он видел, как это делается в американском кино.
— Слушай, ты, — сказал он Чуме. — Главный здесь — я. Понятно? Повтори.
Чума нетерпеливо кивнула.
— Главный — ты, — сказала она послушно.
— Мы пойдем тогда, когда скажу я, а не ты. Поняла?
— Да.
— Кто главный?
— Ты, — ответила Чума.
— Когда мы пойдем на дело?
— Когда ты скажешь.
— Хорошо.
Он засунул пистолет за ремень брюк, хлопнул Андрея по плечу, подмигнул Тане и сказал Чуме:
— Начинаем. Пошли.
Они вышли и направились к дверям банка.
Таня молчала.
Андрей тоже молчал, только по дыханию, которое с присвистом вырывалось у него из груди, можно было догадаться, как он волнуется.
Первой нарушила тишину Таня:
— Получится у них? — спросила она.
— Получится, — коротко ответил ей Андрей и снова замолчал.
Таня покачала головой.
— Не нужно бы нам это делать, — проговорила она, глядя прямо перед собой.
— Заткнись, — тут же прервал ее Андрей.
— Почему ты со мной так разговариваешь?! — возмутилась она. — Я тебе кто — простая шлюха?!
Боже, успела она подумать, ну вот ты и выражаешься не хуже Чумы, вот ты и ругаться стала.
Глаза Андрея побелели от бешенства.
— Слушай, ты, — внятно проговорил он, едва не касаясь ее лица своим носом. — Там наши ребята дело делают, а ты? Разборки мне устроить решила. Прямо здесь, сейчас?! Я тебе всю харю разворочу, если ты сейчас же не заткнешься! Поняла?!