- Разберёмся! - бухнул Олег и, подойдя к сержанту, протянул руку, - дай я посмотрю!
- Не трогай! - рявкнул на него Вадим и достал из кармана носовой платок. - Клади это сюда, в конторе посмотрим! Всё! - капитан снова повернулся к Егорову, - вызывай труповозку, пускай тело везут к нам в морг. А мы, с вашего позволения, старший лейтенант, удаляемся отседова.
- Что? - не понял последнего слова Николай.
- Мы в контору, - улыбнулся Егорову Вадим.
- А протокол осмотра? - уставился на капитана старлей, глотая слюни.
- Отдашь в канторе, когда доставишь тело, - Вадим развернулся и отправился в сторону припаркованного чёрного Джипа, на котором прибыл Олег. - Олег! - не оборачиваясь, крикнул он застывшему в ступоре бойцу, - догоняй!
Передёрнув плечами и тряся головой, Олег поспешил за Вадимом, что-то бормоча себе под нос.
2
В пятницу у Николая Егорова, старшего лейтенанта полиции, был выходной.
Провалявшись часов до десяти утра, он нехотя поднялся и отправился в ванную комнату, чтобы побриться и принять душ. Ещё с вечера, когда он вернулся домой и проверил свою коллекцию, у него разболелась голова.
"Хорошо, что завтра не на работу, и он сможет подготовиться, к походу за последней тринадцатой вещицей, которая ему было так необходима, для совершения обряда", - размышлял Николай, включая душ.
Он не любил, когда на лице щетина и из-за этого брился каждый день, тщательно скребя себя опасной бритвой. Электрическую бритву и станок он не признавал, говоря, что после них на коже появляется раздражение и он чувствовал себя не в своей тарелке.
Но сегодня из-за головной боли он плохо спал и во время бритья, порезался.
- Вот зараза! - рявкнул Николай на своё отражение в зеркале и, зажав порез рукой, поспешил на кухню, чтобы наложить на ранку пластырь.
Достав из шкафчика лейкопластырь, он аккуратно заклеил ранку и стал готовить себе зелёный чай. Кофе он тоже любил, но только не сегодня, он ещё больше поднимет у него давление и не позволит сосредоточиться на задуманном. Ведь ему, кровь из носа, требуется достать в свою коллекцию тринадцатую вещицу. А если он будет нервничать, то это дело может сорваться и тогда вновь нужно будет отложить, на неопределённое время, обряд посвящения.
"Немного успокоюсь, а потом, когда кровь перестанет сочиться, добреюсь", - наливая в чашку чай, размышлял Николай.
Но чай ему так и не пришлось попить, а тем более добриться.
Присев за стол, он только поднял чашку и хотел сделать глоток, как зазвонил телефон.
Вздрогнув от неожиданности, Николай выронил из рук чашку с чаем, и она с грохотом упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки, а чай образовал небольшую зелёную лужицу.
Завернув трёхэтажным матом, мужчина поднялся и, переступая осколки и лужицу, поплёлся в комнату за телефоном.
- Прибью, если звонят с работы, - заворчал Николай.
Уже подходя к двери в комнату, он остановился, и хотел было вернуться на кухню, когда телефон замолчал. Но, только он развернулся и поднял ногу, чтобы сделать шаг, телефон вновь затрещал и уже не замолкал.
Повернувшись, Николай подошёл к шкафу, где на полочке лежал сотовый и, взяв его в руку, он увидел, что номер ему не знаком.
- Слушаю?! - нажав на вызов, бросил он.
- Это Николай Иванович? - раздался в трубке женский голосок.
- Да! - по инерции бросил Егоров, как он это делал всегда, на службе, - а кто его спрашивает?
- Галина Вернибой, - пришёл ответ, - вы помните меня?
- Да! - вспоминая и перебирая в памяти, кто эта такая, выпалил в трубку старлей, но как не старался, женщину с такими инициалами так и не вспомнил. - Что вы от меня хотите, Галина? - через пару секунд, поинтересовался Николай.
- Вы мне дали свой номер телефона и сказали, - забормотала женщина на том конце, - когда Игоря Вениаминовича Махоненко кто-нибудь навестит в палате, чтобы я вам об этом сообщила.
- Вы медсестра?! - бухнул Николай Егоров.
- Да! - ответила Галина, - так вот я вам и звоню.
Когда женщина сказала про вора в законе "Махно", Николай сразу её вспомнил, а представив её голой, без белого медицинского халатика, возбудился.
Фигурка у этой медсестры была шик, блеск, красота и, глядя на неё, когда верхние пуговицы халата были расстёгнуты, мужики сходили с ума, пытаясь туда заглянуть. А Галина этим и пользовалась, ведь оклад медсестры - копейки, а жить хорошо, очень хочется. Вот она и "подрабатывала" своим телом в свободное от работы время. Нет, она не была проституткой и девкой по вызову, как подумаете вы, а просто, охмуряла лохов, которые пялились на её сиськи и стройные ножки, при этом ещё и хорошо платили.
Старший лейтенант, когда разговаривал с девушкой, в лицо ей не смотрел, а пялился на грудь. Сглатывая слюни, он просил медсестру: