— Я наблюдал, как ты изображал нападение на шипохвостов: много света, а толку — нет. Твои атаки имели исключительно психологический эффект. Этого мало, чтобы справиться в бою с другим укротителем стихии, когда сражение может закончиться в считанные секунды, и где все решает наблюдательность и контроль. Ты просто выбрасываешь в воздух энергию, придавая ей ту или иную форму, даже не задумываясь, что кроме формы, огонь — это еще свет и тепло. Последнее — тот элемент, что наносит основной урон. А твоим пламенем и воды не вскипятишь.
— Погоди, разве сейчас…, — Фьорд перевел взгляд на покрывшийся коркой ломоть мяса.
— Сейчас ты сосредоточен на пламени, и подсознательно продолжаешь тратить энергию, чтобы поддерживать необходимую температуру. Но думал ли ты об этом, когда купал в огне шипохвостов?
— Неприятно признавать, но ты прав, — с трудом выдавил из себя Фьорд после нескольких минут раздумий над словами лучника. Как бы он того не хотел, маг огня не мог отрицать, что разъяснения Люфира пришлись кстати. Будучи самоучкой, которому, к тому же, приходилось скрывать свою силу, что мешало тренировкам, он недалеко продвинулся в искусстве укрощения огня. А из-за врожденной взбалмошности и упрямства, он часто упускал важные детали.
— Я буду тренировать тебя по дороге к Восточному океану, начиная с завтрашнего дня.
Люфир разрезал приготовленное мясо на четыре части. Все это время Оника с интересом слушала лучника, наблюдая за его, как всегда, сдержанной мимикой: ей было в новинку видеть друга вне стен гостиной дома семьи Фьюриен и просторов вокруг деревни, тем более в окружении других магов.
К ночи Сад Бессмертных накрыла плотная завеса из дождя: вода быстрыми потоками соскальзывала вниз по изгибам каменных фигур, собираясь в щелях и впадинах. Четверка магов укрылась под высоким камнем, нависшим над путниками, словно склоненное к земле ураганным ветром дерево, тесным переплетением недвижимых ветвей защитив пришельцев от непогоды. Времена года сменяли друг друга, каждый раз приходя из-за Восточного океана: так и сейчас, Каньоны Спасения первыми почувствовали сырое дыхание осени.
— Собери пламя в тонкое лезвие! Оно должно прожечь дерево насквозь, а ты едва заставляешь его тлеть! — в воздух взвился широкий деревянный брусок, один из многих, на которые Оника распилила старую колоду, прибитую к берегу быстрой рекой, тянущейся через весь шестой каньон Спасения.
Следом за деревяшкой пронеслась огненная игла и, промахнувшись мимо цели, растворилась в воздухе. В траве лежала парочка обуглившихся брусков и небольшое бревно с прожженными в нем насквозь отверстиями, на котором Фьорд учился концентрировать энергию, добиваясь большей температуры.
— В бою никто не будет ждать, когда же ты удосужишься попасть, — Люфир, стоявший в пяти метрах перед Фьордом, подбросил в воздух очередную деревяшку. Маг огня выпустил еще одно огненное лезвие, на этот раз достигшее цели, но оставившее в дереве лишь небольшую выемку.
— Да что же это такое! — в сердцах крикнул Фьорд, его ладони охватило пламя, двумя огненными шарами настигшее возвращавшийся к земле брусок. Пластинка упала в траву, тлея по краям.
— Несобранность, рассеянность и беспорядок в голове. Магия огня — это строгий самоконтроль. В ином случае тебе останется всю жизнь разве что свечки зажигать. Мало есть везунчиков, чей талант укротителя огненной стихий так велик, что позволяет им управляться с пламенем на высоком уровне без соблюдения строгой дисциплины. И ты не в их числе. Первое — ты сосредотачиваешь достаточное количество энергии, чтобы добиться необходимого жара; второе — ты увеличиваешь объем энергии ровно настолько, чтобы твое пламя не исчезло до того, как оно угодит в цель; третье — ты концентрируешься на управлении созданным огнем, заставляя его оказаться там, где ты хочешь и когда, не превратившись по пути в светящееся облако. Чтобы справиться с целью, не нужны гигантские массы из еле теплого огня. Раскаленный кинжал, пронзающий плоть и металл, — вот твое основное оружие.
Оника сидела на шероховатом камне у реки в компании Мелиссы, наблюдая за тренировкой Фьорда. Шел третий день, когда полуденный отдых доставался только девушкам: Люфир самоотверженно следовал своему обещанию учить Фьорда, не давая тому и минуты покоя, так что юноша к концу дневного перехода валился с ног, лишенный большей части накопленных запасов энергии.
Шестой каньон оказался наиболее приветливым из всех, что до этого пришлось повидать путникам: узкая зеленая долина, когда-то давно бывшая руслом полноводной реки, теперь окаймляла змеящуюся синюю ленту. И хоть лучи солнца касались подножья глубокого каньона всего пару часов в день, тепло, исходящее из недр земли, и достаток воды превратили долину в благоухающий оазис.
— Странно видеть его тренирующимся под руководством человека, о котором он и слова раньше не мог сказать без ненависти в голосе, — Мелисса следила взглядом за подлетающими в воздух деревяшками и преследующими их вспышками пламени. Девочка все никак не могла избавиться от чувства, что следующая огненная игла будет направлена в лучника.
— Я предпочитаю верить, что даже такой одержимый маг, как Фьорд, не лишен зерна рациональности. Сейчас Люфир учит его, и, я надеюсь, твоему другу достанет сообразительности и чести, не напасть после на своего учителя, — Оника положила на язык парочку синих ягод, собранных в долине. Мелиссу смутили слова девушки, а ее спокойствие и играющая на губах расслабленная улыбка, несоответствующие произносимым словам, насторожили укротительницу земли.
— Вы же с ним больше, чем друзья. Как так, когда он член Ордена Смиренных?
— Ты хочешь говорить об этом? Или тебя интересует что-то другое, что может дать ответы на вопросы, касающиеся тебя лично? — Оника аккуратно перевела тему, которую не желала затрагивать, многозначительно посмотрев на Фьорда, уже изрядно измотанного: его движения стали неаккуратны, а взгляд с трудом сосредотачивался на цели.
— Я не знаю, как разобраться в своих мыслях и чувствах. Дома все было просто, а здесь, на Поверхности…, — Мелиса смущалась и робела под невежливо пристальным взглядом Оники.
— Если ты столько кого-то терпишь, это уже что-то значит. Только не ошибись со своим выбором. Горячность юных лет может кончиться бедой.
— А тебе она совсем не свойственна. Ты всегда так спокойна и рассудительна, что мне тяжело представить, что ты вообще можешь что-то чувствовать, — Мелисса одернула себя слишком поздно. — Извини, это ужасно прозвучало, я не хотела.
— И как ты считаешь, кто из нас двоих — бесчувственная я или не скрывающий эмоций Фьорд — дольше протянет в городе полном церковников, не раскрыв себя? Когда ты маг-отступник, понятия излишней осторожности не существует. Здесь, как нигде, пригодится холодность ума.
— Время идти дальше, — Люфир подошел к девушкам, поднимая с земли оставленный у камня заплечный мешок.
— Он же еле на ногах стоит! — Мелисса с сочувствием смотрела на послушно плетущегося следом за лучником Фьорда. Непривычное опустошение запасов энергии подкосило его, не давая телу работать как прежде: дыхание было сбивчивым и неглубоким, а мир вокруг время от времени начинал вертеться и подскакивать перед глазами под ритм сердцебиения в ушах.
— Все в порядке, я полон сил, — Фьорд вымучено улыбнулся, стараясь держаться ровно во время очередного приступа головокружения. — Нужно быстрее добраться до побережья.
— В идейных людях есть свои положительные стороны, — заметил Люфир, когда путники переходили реку по очередному ледяному мосту. Мелисса с тревогой смотрела на друга, но маг огня стойко переносил усиленные тренировки, даже не задумываясь над тем, что лучник потребует от него дальше.
— Это он? Он?! Быть не может! Какой же он огромный! — Мелисса вырвалась вперед и замерла точеным силуэтом на краю поросшего высокой травой обрыва, за которым синева стекала с небосвода вниз, смешиваясь с темными водами Восточного океана. В глазах девочки, не видевшей ничего больше лесных озер, светились восторг и восхищение.