— Поскольку знала, что ты отреагируешь подобным образом. Эльдеорин сказал мне, что я должна научиться использовать свою силу как оружие, и он был прав. Я нуждалась в этом. Я неделями пыталась рассказать тебе правду, но не знала как. Я едва не рассказала тебе сегодня, но ты получил звонок и поехал сюда.
Когда он не ответил, я продолжила:
— Всё началось как тренировка, но затем я осознала, что могу добиться реальных изменений.
Он отпустил мои руки. Я ожидала, что он будет неистовствовать, но снизошедший вид предательства на его лице вызвал острую боль в моей груди.
— Не могу в это поверить. Как ты могла утаивать это от меня?
— Я не хотела. Мне ненавистно было не делиться этим с тобой.
Он издал яростный звук и отвернулся от меня.
— Николас?
— Мне нужна минутка, Сара, — произнёс он резким голосом.
Я почувствовала, как между нами разразилась пропасть, как будто была вырезана лезвием, тем самым, что пронзило моё сердце. Я болезненно сглотнула и стала наблюдать за тем, как он уходит от меня. Я сделала это. Неважно, как сильно я ненавидела держать всё в секрете от него, или что у меня не было выбора в том стоит или нет участвовать в тренировках Эльдеорина. Я должна была набраться мужества и рассказать Николасу ещё тогда, когда всё это началось. Он бы разгневался, но по крайне мере я была бы честна с ним.
Я вздрогнула, когда дверь с грохотом захлопнулась за ним.
Никто не заговорил.
Спустя несколько минут Джордан подошла и встала рядом со мной.
— Он вернётся. Ему просто надо выпустить немного пара.
Я зыбко вздохнула.
— Я должна уйти и дать ему немного времени, остыть, — я подняла взгляд на Эльдеорина, который в кои-то веки не сиял своей нахальной улыбкой. — Заберёшь меня домой?
Он кивнул, и я развернулась к лестнице.
Крис вынес вперёд руку, останавливая меня.
— Ты должна остаться. Он вернётся, и он ожидает, что ты будешь здесь.
— Я последняя, кого он хочет видеть прямо сейчас.
Крис покачал головой.
— Поверь мне, Сара. Ты единственная, кого захочет увидеть Николас, когда успокоится.
Я почувствовала возвращение Николаса ещё до того, как дверь открылась. Крис молча отступил в сторону, как только Николас приблизился. Его лицо было всё ещё суровым, а взгляд было невозможно прочитать.
— Просто скажи мне, что ты завязываешь с этим.
— Завязываю?
— Никакого больше бунтарства... карателя... или что-либо другое.
Я не знала, что произойдёт, как только моя тайна откроется. Мы с Эльдеорином не обсуждали, как долго он будет тренировать меня или что случится, когда он закончит. В тоже время, я подумала обо всех людях, которые нуждаются в моей помощи.
— Что если это то, чем я должна заниматься, точно так же как ты должен быть воином?
— Это слишком опасно.
— Опасно всегда, Николас. Я была в Ванкувере, помнишь? Вы с Крисом постоянно подвергаете свои жизни опасности. Скоро и Джордан станет воином, и она тоже будет рисковать. Ты собираешься её сдерживать и говорить ей, что для неё это тоже опасно?
Он снова выругался и руками сгрёб свои влажные волосы.
— Я не хочу сдерживать тебя, но все инстинкты во мне говорят мне, что я должен обеспечить тебе безопасность.
Инстинкты, не чувства. Это то, к чему всё сводится. Я не сомневалась, что Николас заботится обо мне, но его эмоции, его действия были движимы связью, а не чем-то более глубоким. Я в течение нескольких недель подозревала это, но я не хотела признаваться в этом самой себе. Может быть, в этом и заключалась истинная причина, почему я не рассказала ему правду. Я избегала этой стычки и необходимости смириться с этой реальностью.
— Я понимаю.
Я отступила на шаг назад, впервые заметив насколько тихо было в помещении. Так тихо, что я была уверена, что каждый слышал моё разбивавшееся сердце. Я онемело задумалась, было ли у фейри лекарство от сердечной боли.
— Куда ты собралась? — спросил Николас, когда я вновь развернулась в сторону лестницы.
Боль в груди угрожала удушьем, и мне необходимо было убраться отсюда до того, как я сломаюсь.
— Я иду домой. Я не могу больше делать это.
— Не можешь делать что? — спросил он, его голос был грубым.
— Любить тебя, — произнесла я настолько тихо, что это было немногим громче вздоха.
Вокруг моей руки сомкнулись пальцы и, дёрнув меня, вынудили развернуться к нему. Я уставилась на его грудь, хлопая глазами, чтобы избавиться от угрожавших пролиться слёз.
Другой рукой Николас поднял мой подбородок и заставил меня посмотреть на него. Он взглядом сцепился со мной, и у меня перехватило дыхание от обжигающего тяготения и надежды, круживших в серых глубинах его глаз.
— Ты любишь меня? — хрипло спросил он.
Две горячие слезы покатились вниз по моему лицу.
— Да.
Его рот заявил права на мои губы с лютой нежностью, от чего моё сердце пожелало взорваться в груди. В эту минуту ничего, кроме него не существовало для меня, и я руками скользнула по его плечам и сомкнула на шее, притянув его ближе. Я позволила стене в разуме рухнуть, и мой Мори медленно переместился вперёд, его радость слилась с моей. "Мой", — прошептал он властно.
Мои колени грозили подогнуться ко времени, когда Николас разорвал поцелуй. Большими пальцами он стёр влагу с моих щёк.
— Ya lyublyu tebya, — прежде чем я смогла спросить, что эти слова значат, он обхватил моё лицо руками и одарил меня улыбкой, которая была такой же ошеломительной, как и поцелуй. — Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
Он снова поцеловал меня, его губы нежно овладевали моими, пока я не почувствовала опьянение от его естества. Когда поцелуй прекратился, он прижал меня к себе, как будто боялся, что я могу исчезнуть. Я обвила руками его талию, позволив ему понять, что никуда не собиралась.
— Я не была уверена, что ты... — мой голос надломился.
— А я не думал, что ты готова услышать это, — ответил он сипло. — Я ждал, пока ты что-нибудь скажешь, чем дашь мне знать, что чувствуешь то же самое.
Николас любил меня. Моё сердце разбухло, словно поглотило это чудесное знание.
— Как... долго?
Он ослабил объятие, и я откинула голову, посмотрев на него.
Он нежно пальцами скользнул по моей щеке.
— Я пропал в ту же первую секунду как увидел тебя в том клубе в Портленде. Я просто пока ещё не знал. Ещё до того как я вообще узнал кто или что ты, я был привлечён тобой. Сначала я говорил себе, что это была моя ответственность защищать тебя. Но чем больше времени я проводил с тобой, даже когда мы ругались, тем больше я понимал, что чувства к тебе были далеко не обязанностями, — его улыбка потускнела. — Не думаю, что я понимал насколько глубоки были мои чувства вплоть до того дня, как ты обменяла себя на Нейта. Та поездка из Портленда была самой долгой в моей жизни.
У меня возникли проблемы с формированием слов.
— Я сожалею, что провела тебя через это.
— Я знаю, — он пригладил волосы у моего лица. — Твоя смелость — одно из первых качеств, что я полюбил в тебе, и я должен был знать, что ты пойдёшь на всё ради защиты Нейта и своих друзей.
— И тебя.
Он стянул руки вокруг меня и долгое время никто из нас не разговаривал, пока я не вспомнила, что мы были в помещении полном людей. Жар затопил моё лицо от мысли, что в таком глубоко личном моменте у нас имеются зрители.
— Они ушли, — сказал он.
— Что?
— Крис и остальные. Они ушли на улицу.
— Ох, — выдохнула я.
Он выпустил меня и подвёл к скамейке в теперь уже опустевшем здании. Я села с одного края, и он удивил меня, когда приподнял меня, усадил к себе на колени и обнял. Я щекой прижалась к его плечу, в то время как он нежно поглаживал мои волосы.
— Я была настолько занята, пытаясь оттолкнуть тебя, что поначалу отказывалась признавать, что что-то чувствовала к тебе, — я пальцами затеребила его рубашку. — Я не знала наверняка, что любила тебя вплоть до Дня Благодарения, но думаю, что начала влюбляться в тебя в ночь шторма в моём доме.
— Всё дело в моих умопомрачительных кулинарных способностях?
Я тихо рассмеялась.
— Это был первый раз, когда я увидела тебя с другой стороны, и ты в кои-то веки не командовал.
— Мы проделали большой путь с той ночи.
— Да, но ты всё ещё пытаешься мной командовать.
— А ты всё ещё распаляешь во мне желание привязать твою попу к стулу, чтобы спасти тебя от неприятностей.
— Ха, можешь попытаться.
Он вздохнул полной грудью.
— Сара, мне ненавистна мысль о тебе, сражающейся на улицах, и я сомневаюсь, что когда-либо смирюсь с этим. Не думаю, что хоть какой-то мужчина согласиться, чтобы его любимая женщина навлекала на себя опасность.
Его любимая женщина. Жар наполнил мой живот, и я захотела вновь его поцеловать. Вместо этого я сказала:
— Знаешь, каково мне, когда ты уходишь на миссии, особенно учитывая, как сейчас обстоят дела? Я не сплю, и каждую минуту провожу, молясь, чтобы мы не получили известие о том, что у вас неприятности — или ещё хуже. Это мука. Той ночью мы услышали, что вы подверглись атаке в Ванкувере. Я едва не лишилась самообладания. Я чуть было не потеряла тебя. Знание, что тебе угрожает опасность, убивает меня.
— Я никогда не задумывался о том, как тяжело это для тебя, — признался он. — Я всю свою жизнь провёл воином и ничего большего. До тебя, у меня не было никого, кто бы ждал меня, когда работа была окончена, или волновался о моей безопасности.
— Это новое для нас обоих, и нам придётся научиться с этим справляться.
— Что-то подсказывает мне, что ты преодолеешь это гораздо лучше, чем я, — проворчал он.
Я потянулась и прикоснулась к его подбородку, и когда он опустил на меня взгляд, я улыбнулась ему.
— Мы разберёмся в этом вместе. Зная нас, это будет не просто, но я постараюсь, если и ты постараешься.
— Я постараюсь, но не могу обещать, что у меня найдутся приличные слова для фейри.
Я вовсе забыла об Эльдеорине, и я подозревала, что он ушёл вместе с остальными.
— У меня у самой припасено для него несколько острых словечек. Сначала мне не нравилась его идея с тренировкой, поскольку он вытолкнул меня из зоны комфорта. Он всегда питал больше веры в мои способности, чем я сама, и он упорно продолжал меня толкать, пока я тоже не поверила в себя. Он стал хорошим наставником и другом для меня, и он всегда прикрывал меня.