Подпалинка наморщила нос. Воробей был таким властным. Слава Звёздному племени, что это не ей придётся ему помогать!
— Подпалинка, ты будешь отвечать за уборку логова Ежевичной Звезды целую луну, — бодро сказала ей Тенелистая. — Ты должна убирать логово и приносить ему свежую добычу. Я дам ему знать.
Звучит не так уж плохо, даже если её наказали вдвое дольше, чем Стеблелапа. В конце концов, это была её идея. Стеблелап толкнул её. — По крайней мере, мы по-прежнему будем тренироваться вместе, — пробормотал он.
— О, я так не думаю, — мяукнула Шиповница. — Я думаю, вы оба лучше научитесь всему по отдельности.
— Это не справедливо! — возмутилась Подпалинка. — Я почти не буду проводить время со Стеблелапом!
— Все будет хорошо, — добавил Стеблелап, умоляюще глядя на своего наставника, но Шиповница только обвила хвостом лапы.
— Ты можешь начать вести себя хорошо прямо сейчас, — сказала она ему. — Иди и спроси Ольхогрива, не хочет ли он, чтобы ты сменил мох в его гнезде.
Тенелистая посмотрела на вход в логово Ежевичной Звезды, где предводитель племени был увлечен беседой с Львиносветом и Белкой, и ясно решила, что сейчас не самое подходящее время, чтобы его прерывать. — Подпалинка, иди в палатку учеников и подумай о том, что ты натворила, — устало пробормотала она.
Мех на плечах Подпалинки ощетинился, когда она направилась к логову. Она была так рада переехать из детской к другим ученикам, но теперь в пустой пещере стало сыро и одиноко. Остальные изучали методы охоты или исследовали территорию, а она была совсем одна.
Она забралась в свое гнездо на краю логова и пошевелилась. Мох под ней был комковатым и сухим. — Это несправедливо, — пробормотала она. — Шмель просто смутился, что я могу подкрасться к нему. Он должен был заметить! Какой воин не слышит приближения ученика?
Теперь у нее были проблемы. Её наказывали на всю луну. И они со Стеблелапом больше не смогут тренироваться вместе. Подпалинка уронила голову на лапы, в ней смешались гнев и печаль.
— Подпалинка?
Её мать и отец смотрели внутрь через вход в логово.
— Мы слышали, что произошло, — мягко мяукнула Пеплогривка, когда они с Львиносветом вошли в логово.
Подпалинка села в своем гнезде. — Шмель не обращал внимания, — сказала она им, и её слова перекатывались друг на друга в её стремлении вытащить их. — Если я смогла подкрасться к Шмелю, то любой может.
Львиносвет со вздохом сел в гнездо рядом с Подпалинкой. — Я разочарован в тебе, — сказал он ей, его янтарные глаза не отрывались от нее. — Я думал, ты умнее этого.
После минутного молчания она проворчала: — Это Шмель не умен. Ему следовало наблюдать, не приближается ли кто. — Молчание затянулось, и было трудно смотреть на её родителей. Она неловко пошевелила лапами по мху, обрамлявшему её гнездо. — Разве он не должен? — спросила она наконец.
Пеплогривка прижалась теплой полосатой шкурой к боку Подпалинки.
— Может быть, — согласилась она. — Ты права, что важно сохранять бдительность.
Затем она добавила: — Но важнее быть верным своему племени. — Я верна, — возмущенно мяукнула Подпалинка.
— Прерывание урока Ракушка было ошибкой, — сказала ей Львиносвет. — Обучение ученика важно для всего племени. Если Ракушка не узнает, что ему нужно, Грозовое племя пострадает. Разве это не правда?
Подпалинка хотела возразить. Ракушка много тренируется. Одно вмешательство не имеет значения! Но отец смотрел на нее так строго, что она только кивнула. — Наверное.
— Шмель — полностью обученный воин, — добавила Пеплогривка. — Он отличный боец. Ты — ученица. Что, если бы он причинил тебе боль до того, как понял, кто ты? Это половина причины, по которой он был так зол. Он представлял, что могло случиться.
— Я могу позаботиться о себе, — возразила Подпалинка. Даже для её собственных ушей она казалась угрюмой. Она вспомнила, как над ней сверкали зубы и когти Шмеля, и почувствовала себя больной. Она знала, что ей грозила опасность, но не хотела в этом признаваться.
— Если бы Шмель причинил тебе боль, ты не только получила бы травму, но и он был бы менее надежным воином, если бы в следующий раз что-то неожиданно атаковало его, — объяснил Львиносвет. — Его сдерживало бы воспоминание о том, как он случайно причинил вред одной из своих соплеменников, когда она была просто ученицей.
— И подумай о том, как было бы расстроено все племя. Воин причиняет боль ученице? Каждый был бы в ужасе и, возможно, даже с недоверием относился к Шмелю, — добавила Пеплогривка мягким, но уверенным голосом. — Племя, в котором соплеменники не полностью доверяют друг другу, — слабое племя.