С помощью Фьорда семейству удалось собрать куда больше зерна, чем в последние годы, и довольный торговец уехал еще по полудню, оставив Мире тяжелый кошель с монетами.
К закатным часам воодушевленная женщина села на скамью с большой иглой и почти законченной парой ботинок: несмотря на все убеждения Фьорда, Мира намеревалась изготовить гостю обувь, и ей оставалось закончить всего несколько швов к возвращению ребят с уловом. Нури играла с котом, а Шел был всецело поглощен ремонтом инвентаря для возделывания полей.
Но гости пожаловали в дом куда раньше. Мира еще издалека заметила четырех мужчин, шагающих по дороге, что вела на северо-восток, через поле и лес в город, откуда приезжал за зерном торговец. Женщина протянула в последнюю дырку шнурок и отложила готовую пару ботинок в сторону. Отправив дочь в дом, Мира обеспокоено посмотрела на сына.
— Приведи нашего гостя. Боюсь, нам понадобится его присутствие, — попросила она Шела, но тот отрицательно покачал головой. Он знал, что четверка доберется до дома еще раньше, чем он хотя бы добежит до реки, не говоря уже о дороге назад. Это знала и Мира, желая отослать сына подальше.
Группа мужчин быстро преодолела оставшееся расстояние и остановилась в десятке метров от поднявшейся им навстерчу Миры. Трое из них были в дублетах и высоких ботинках поверх кожаных штанов; четвертый, державшийся впереди, носил жилет из вываренной кожи на голый торс, штаны с заклепками и новые сандалии. Его руки украшали бесчисленные браслеты из кожи и дерева, на поясе висел палаш. Трое его спутников были вооружены куда менее дорогим оружием: самый крупный из них сжимал в руке палицу.
— Милая Мира, я смею скромно полагать, что ты приберегла для меня хорошие новости, — заговорил главарь шайки. Головореза звали Сорро, и женщина хорошо знала его по редким, но опустошительным визитам.
— Извини, Сорро, но мне нечего тебе предложить, — тихо произнесла Мира, крепко сжимая руку Шела, порывающегося выйти вперед.
— Как не хорошо, Мира. Какой пример ты подаешь детям? — покачал головой разбойник и палаш с пояса перекочевал в его руку. — А я всю дорогу рассматривал следы от чьей-то явно перегруженной телеги. Неужто старый скряга не заплатил ни копейки?
— Сорро, это все наши деньги. Как мне прокормить детей с наступлением холодов? — взмолилась Мира. Она знала, что все это кончится безоговорочной победой Сорро, но с каждым разом не теряла надежды на то, что получится воззвать к лучшим сторонам его алчной натуры.
— Понимаю, понимаю, — Сорро на какой-то миг задумался, после чего, прищурившись, глянул на Шела. — А что, если я помогу с твоей проблемой? Несмотря на всю твою строптивость, мы еще ни разу не уходили обиженные. Думаю, самое время отблагодарить тебя за радушие.
Прихвостни Сорро переглянулись, не одобряя великодушия главаря.
— Вспорите-ка животы ее щенкам, я устал от постоянного нытья про голодные зимы.
— Вам четверым стоит убраться отсюда, да поскорее, — воодушевившиеся исходом беседы, головорезы перевели недопонимающие взгляды на появившуюся из-за дома пару — Лута и Фьорда, сжимавшего в руке полный садок свежей рыбы. Маг отдал мальчику улов и подтолкнул того ко входу в дом.
— Даже так? — Сорро издал гнилой смешок. — Значит, ты таки нашла мальчишку помоложе, чтобы грел тебе койку. Ладно, вы трое, займитесь ублюдками, как и было обещано, а я посмотрю, из чего сделан новый любимчик Миры.
Слова Сорро пробудили пламя ярости внутри Фьорда. Он осознавал, что без магии ему не справиться со всей шайкой до того, как они доберутся до кого-нибудь из членов приютившей его семьи.
Стоило головорезам сдвинуться с места, как два сгустка бушующего пламени упали к ним под ноги. Кисти мага были объяты огнем. Фьорд очертил руками в воздухе горизонтальную линию и повернул их ладонями вверх. Разливающееся под ногами шайки пламя разлилось в стороны и взметнулось к их лицам, повторяя движения ладоней Фьорда.
— Прочь! — выкрикнул маг огня и с силой сжал ладони. Стена пламени на мгновение сжалась и в следующий миг вспыхнула ярче, обдав замерших в стороне Миру и сыновей теплым воздухом. Из-за разбушевавшегося огня раздались крики. Созданное магом пламя не было обжигающе горячим, но его вида хватило, чтобы пробудить в головорезах малодушие. Сорро и его приспешники отступили, не желая связываться со стихийным магом, и, не оглядываясь, ретировались в том же направлении, откуда явились.
Фьорд глубоко вздохнул, успокаивая пламя внутри и снаружи. Огненная стена исчезла, оставив по себе выжженную дочерна землю.
Утерев тыльной стороной ладони взмокший лоб, Фьорд обернулся к Мире и сник, увидев ее полный страха взгляд.
— Не думаю, что они посмеют еще раз потревожить вас, — робко произнес маг, понимая, что страх в глазах женщины вызвал не Сорро и его шайка. Фьорд сделал шаг в их сторону, но Шел загородил собой мать, крепче сжимая в руке старенькие вила.
— Я не причиню вреда никому из вас. Мне жаль, что все так вышло, — растерянно бормотал маг. Вступившись за Миру и ее детей, он знал, что собственноручно превратит в пепел тот хрупкий и нежный мир, который вырос вокруг него за последнее время. Но от этого знания встреча с последствиями своего выбора не стала легче.
— Уходи, — мертвым голосом проговорил Шел, не сводя с мага взгляда.
— Шел, я…
— Уходи, — неумолимо повторил мальчик и, перехватив вилы двумя руками, сделал шаг к Фьорду.
— Хорошо, хорошо, — Фьорд поднял руки ладонями вперед и отступил. — Простите меня. Я так благодарен за все, что вы сделали для…
— Уходи!
На какое-то мгновение Фьорду показалось, что глаза Шела заблестели. Понуро кивнув, Фьорд отвернулся от дома и живущей в нем семьи, чувствуя на себе взгляд голубых глаз Нури.
Собрав волю в кулак, он зашагал по дороге прочь от хижины, не представляя, что делать дальше. Он все больше отдалялся от места, которое мог назвать своим домом и в котором вкусил сладость жизни вне каменных оков.
Фьорд остановился у кромки леса и обессилено опустился на похолодевшую землю. Листва над головой перешептывалась, обещая показать мир, отличный от того, в который юный маг совсем недавно окунулся без оглядки, жадно вбирая в себя запах полей, до краев наполненных жарким летним солнцем.
Частые легкие шаги по дороге привлекли внимание Фьорда. Юноша насторожился и удивленно поднял брови, когда рядом с ним остановилась Нури, прижимая к груди сверток с вещами.
Девочка замерла, не решаясь подойти ближе.
— Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вред, — Фьорд улыбнулся и протянул малышке руку. Но Нури проигнорировала ее и повисла на шее мага, так же как и в тот день, когда юноша спас ее от трясинного кота.
— Вечереет, а тебе еще возвращаться. Твой брат сойдет с ума, если узнает, — Фьорд отстранил девочку и усадил рядом с собой.
— Шел думает, что я опять прячусь в саду, — Нури улыбнулась и принялась копаться в принесенном с собой свертке. Вытащив на свет пару грубо сделанных легких ботинок, протянула их юноше. — Мама сшила их специально для тебя. Бери!
Фьорд благодарно улыбнулся и не стал спорить. Следующим из свертка появился маленький мешочек со звенящими внутри монетами.
— А вот это даже не проси принять. Они вам куда нужнее.
— Я не брала чужого! — обиженно надула губки Нури. — Это мои, я копила!
Фьорд вздохнул и забрал мешочек с монетами, взъерошив волосы девочки. Что бы он там не говорил, но деньги уж точно не будут лишними.
— Я собрала тебе немного хлеба и вяленой рыбы, — девочка обернулась в сторону дома, беспокоясь, как бы Шел не обнаружил пропажу и не пошел следом. — Иди по дороге через лес, а на развилке направо не ходи. Дорога та ведет в город, куда отец брал меня с братьями на базар. Тебя будут искать. Сорро точно расскажет о случившемся церковникам.
— Спасибо, Нури, — Фьорд поднял глаза к заметно потемневшему небу. — Тебе пора возвращаться. Не бойся, я буду рядом.
Фьорд протянул девочке ладонь, на которой зародился маленький светлячок пламени. Искорка взлетела в воздух, освещая дорогу. Фьорд поднялся на ноги, чтоб лучше видеть уходящую вдаль дорогу и темнеющий за полем дом Миры. Нури напоследок прижалась к магу, обняв того за пояс и поспешила домой. Юноша провожал девочку пристальным взглядом, не давая сопровождающей ее искре погаснуть. Когда силуэт Нури слился воедино с темным пятном дома, Фьорд едва заметно перебрал пальцами воздух, и искра растворилась в вечернем сумраке, а вместе с ней и надежда, когда-либо еще прикоснуться к золотистым кудрям.