— Что ты делаешь? — Спрашивает Колари.
— Импровизирую, — говорю я.
Я нашла силовое ядро. Оно по-прежнему светится оранжевым, но ручка прохладная на ощупь. Затем я вскрываю коробку зажигания и нахожу стартер. Щелкаю его дважды и наблюдаю дугу электричества через два узла. Идеально.
Выбегаю наружу, чтобы увидеть змею с крыльями, лежащую на боку, мертвую. Примус срывает щупальце существа со своих рук. Но за ним я вижу плавник, похожий на акулу, в листьях. Он движется к нему, и быстро. Ну, ситуация изменилась, но я все еще могу что-то сделать. Я бегу к краю листа и щелкаю стартер. Я нажимаю на изоляцию на его сердечнике питания в течение нескольких секунд, пока изоляция не загорится синим от тепла. Затем я бросаю ядро в сторону быстро приближающегося плавника.
Я бегу так быстро, как только могу, прикрывая уши.
Звук его рычания, борьбы и листьев замирает на секунду, а затем он извергается, когда ядро взрывается. Ударная волна с силой толкает меня на несколько футов вперед, и я падаю лицом вниз. Я моргаю, голова кружится. Потом что-то мокрое упало на мою ногу. Я переворачиваюсь и вижу, как с неба льется кровь. Меня чуть не стошнило. То, что я взорвала реактором, все еще падает вокруг нас, когда синий Примус достигает головы щупальца. Он вонзает руку в ее липкую плоть и вытаскивает что-то, что убивает зверя.
Самец поворачивается ко мне, лицо серьезное. Я впервые хорошо на него смотрю. Он больше, чем любой Примус, которого я когда-либо видела, может быть, даже больше Като. И носит только рваные кожаные штаны, которые порваны местами, раскрывая гладкую синюю кожу. Его лицо похоже на кошачье, с острыми скулами и слегка заостренными ушами, почти как эльф из старой земли. Только ни один эльф никогда не выглядел таким ужасающим. И он определенно не устроен как один из них. У него поразительно золотые глаза. Густой клубок темных волос обрамляет его лицо, но его челюсть мощна, а его тело с резко выделяющейся мускулатурой. Я следую за складкой, которая проходит по центру его груди и через его восемь кубиков, краснея, когда мои глаза достигают выпуклости его члена под кожаными брюками. Вижу контур на его бедре, и это так… Ну, так… Да.
А потом он хватает меня. Я слишком потрясена, чтобы кричать. Самец держит меня одной рукой под коленями, а другой за шею.
Женщина Колари кричит ему из шаттла.
— Подожди! — Она кричит. Ее макияж размыт, потому что она плакала, но она все еще красивее, чем я когда-либо буду. Она делает два шага от шаттла, а затем падает на колени, дрожа от рыданий. — Пожалуйста, не оставляй меня здесь. Ты же не хочешь забрать эту скучную человеческую девушку? Она не доставит тебе такого удовольствия, как я.
Примус говорит.
— Ваш вид как пиявки. Ты искушаешь слабых среди моего народа и приносишь слабость нашему гордому виду. Спаси себя сама.
— Подожди, — говорю я. — Пожалуйста, ты не можешь оставить ее. — Даже если она полная стерва.
Он рычит. Примус действительно рычит. Я сразу же жалею, что, когда-либо хотела, чтобы Примус был в моей жизни. Реальность страха смывает любые девичьи фантазии, которые у меня были о них. Это реально. И этот Примус более опасен, чем все эти существа вместе взятые. Но, к моему удивлению, он слушает меня.
У меня есть только время, чтобы задаться вопросом, как он будет нести нас обоих, когда что-то вроде акулы, смешанной с медведем, прорывается через лист под Колари, летит в воздух на несколько десятков футов, проглатывая ее целиком, а затем приземляется обратно в листья.
Со мной все еще на его плече, Пакс взлетает в другом направлении, оставляя монстра пировать.
Мне не нравилась женщина Колари, но все же. Ужас на ее лице, когда он сказал, что уходит от нее, было нелегко не увидеть. И я вдруг боюсь того, что этот жестокий мужчина сделает со мной. Или мне.
Когда я вижу, куда он бежит, я кричу. Мы собираемся окунуться в листья. Но это не так. Небольшой толчок, когда мы опускаемся на несколько футов, а затем он приземляется на что-то твердое, как будто листья и обломки не замедляют его вообще, и двигается вперед. Все, что я вижу впереди, это бесконечное пространство стволов деревьев, поднимающихся из листьев и разбитых солнечных лучей. Мертвые листья тянутся вечно.
— Куда ты меня несешь? — Я кричу на него из-за ревущего ветра в ушах.
— Прочь отсюда.
Я чуть не закатила глаза.
— Куда?
— Туда.
На этот раз я закатываю глаза. Ему трудно ответить на вопрос?
— Чего мы достигнем, если будем продолжать идти этим путем?
— Пещера.
Пещера. Зачем бежать в пещеру, когда мы пытаемся избежать монстров. Разве монстры не живут в пещерах? Я начинаю думать о прыжках, но понимаю, что этот массивный, раздражающий инопланетянин — единственное, что между мной и быстрой смертью. Я также понимаю, что с тех пор, как мы бежим, ветер — не единственный звук в ушах. Я слышу, как что-то следует за нами и движется быстро. Я пытаюсь посмотреть, но его большая грудь и плечи блокируют мне обзор.
Примус действительно хорошо пахнет… Это затхлый аромат, который является тонким, но каким-то мощным одновременно. Я смотрю налево, а потом направо, как будто кто-то заметит, что я собираюсь сделать. Прижимаю свою голову к теплу его груди. Его кожа горяча, покрыта потом. Но запах… Я продолжаю вдыхать его. Яркие образы мелькают в моей голове. Грязные изображения. Я представляю его поверх меня и его… — ладно, Мира. Убери свой нос от груди парня и перестань быть такой извращенкой.
Я еще раз вдыхаю его запах, как-то виновато, а потом напоминаю себе, что я, вероятно, умру. Скоро. Может быть, существа поймают нас. Может, этот Примус спас меня только для того, чтобы терзать, а потом отбросить, когда ему станет скучно. Хотя я так не думаю. Может быть, это просто мой нижний мозг говорит. Просто потому, что он выглядит как совершенство, но это не значит, что он им является.
Тогда я вижу это. Большие деревья Лорис, но это делает их похожими на земные деревья; ряд огромных корней, каждый из которых достаточно широк, чтобы построить дом, похожи на лапы паука торчат из его ствола. На месте, где один корень встречается со стволом, я вижу затененное отверстие. Примус бежит прямо к нему. Как раз перед тем, как мы до него доберемся, он кряхтит. Что-то пролетает над нашими головами, испуская свет на мгновение. Я закрываю лицо руками и прижимаюсь к Примусу. Он наклоняется вперед, чтобы защитить меня, но маленькая, острая боль в ноге заставляет меня закричать.
Я сразу чувствую пустоту в голове. Мой мир вращается. Слышу, как его голос становится тише, пока все не темнеет.
4
Пакс
Она проснулась вскоре после того, как мы оказываемся в пещере. Я скольжу по валуну, измазанному кровью саккары перед входом, когда отбивался от голодных зверей. Я проклинаю себя за то, что позволил Ворге выстрелить в нее шипом из хвоста. И все еще чувствую, что мое тело борется с последствиями ядов от нескольких десятков шипов, которые оно погрузило в мою плоть. Но тела перевертышей могут излечить свои раны в течение нескольких часов. Я никогда не видел, чтобы другой вид делал то же самое, и кажется, что эта женщина с небес не исключение.
Она потеет и ее глаза сжимаются от боли. Женщина что-то бормочет о больших глупых инопланетных придурках. Как только она собирается сказать, что думает обо мне и моих идеальных булочках, ее глаза открываются, расширяются, словно вспоминает все, что только что произошло.
— Где… — спрашивает она слабым голосом.
— Лежи, не двигайся. Каждый раз, когда твое сердце перекачивает кровь, яд проникает глубже в твое тело.